Посреди жизни
Шрифт:
Иногда он говорил о смерти: «Совсем скоро я отправлюсь к своей дорогой жене». Однажды сказал, что вновь видел своего погибшего сына. Еще говорил, что чувствует приближение Ангела Смерти: сейчас этот образ кажется отжившим, но в те давние времена он считался более чем реальным.
С медицинской точки зрения дедушка не болел ничем особенным, но было ясно, что он угасает. Биение его сердца, которое качало кровь и доставляло кислород ко всем частям его тела, становилось все менее ритмичным, но он никогда не принимал сердечных лекарств. А дальше понятно: нет хорошего снабжения кислородом – нет и нормальной работы внутренних
А затем, в последнюю неделю или пару недель, все изменилось буквально в одночасье. Днем раньше он жил как всегда, а тут его невозможно было поднять с постели. «Оставь меня в покое», – сказал он тете, которая попыталась уговорить его встать. После этого он почти не ел, только иногда пил глоток-другой.
В то время я работала медсестрой примерно в сорока милях от дома, но старалась навещать деда как можно чаще. В день его смерти я была рядом с ним. В те времена каждая медсестра видела много смертей, так что я знала, чего ожидать. Войдя в комнату, я сразу заметила изменения, очевидные для опытного взгляда: в последние несколько часов жизни с человеком случается нечто таинственное, как будто бы его покрывает пелена. Умирающий выглядит так же, но на самом деле он уже не такой, как прежде. Меняются дыхание, цвет кожи, глаза, почти исчезает мышечный тонус, пропадает речь. Чем ближе смерть, тем меньше сил ей сопротивляться.
Я попросила маму созвать родных. Слава общественному транспорту: чудесным образом вся семья успела собраться. Вечером того же дня дедушка умер.
Врача вызвали уже после, и то лишь затем, чтобы он заполнил свидетельство о смерти. Он спросил, не прислать ли помощницу, чтобы обрядить покойника, но я отказалась: мне хотелось проводить деда самой. Я омыла тело и надела на него саван. Теперь он был готов отправиться в последний путь. Все как меня учили на первом курсе.
Сказать по правде, не знаю, что именно врач написал в свидетельстве о смерти. Он, как и все мы, прекрасно знал, что причиной смерти была старость. Но написать такого не мог: с юридической точки зрения смерть должна быть исходом болезни.
Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать…
1953. Неестественная смерть
Нечасто бывает, что человек предсказывает свою смерть. Нечасто и встретишь такого человека. Однако иногда это случается, и такую пациентку я видела своими глазами.
Миссис Ратцки родилась в 80-х годах XIX века в Латвии, и практически вся ее жизнь была омрачена теми или иными войнами. Обычная женщина, из простых крестьян, она отличалась удивительной физической и душевной силой.
В 1941 году, когда немецкие войска вторглись в Латвию, а антифашистское сопротивление было жестоко подавлено, ее муж и четверо сыновей были насильственно призваны в нацистскую армию. Все они погибли, кроме младшего – Славека, который выжил только потому, что попал в плен к англичанам. И это оказалось самой большой удачей в его жизни. В Англии он работал на ферме и там впервые увидел Карен. Он был голубоглазым красавцем со светлыми кудрями и весь словно светился, заражая окружающих своим
После войны, в 1947 году, они поженились. Карен стала парикмахером, а Славек автомехаником. Вдвоем они сумели скопить денег, внести залог за домик с верандой и взять ссуду. Они чувствовали себя гордыми и счастливыми домовладельцами, их дочкам было уже шесть и семь лет, но тут началась эта история.
Однажды Славек получил письмо от своей сестры Ольги из Латвии. Ольга сообщала: их мама внезапно объявила, что скоро умрет и должна перед смертью увидеть своего единственного выжившего сына. И она уже подала прошение на выездную визу.
Впрочем, целых четырнадцать недель после этого письма не было ни единой весточки, и Славек решил, что затея уже забыта. Но он не мог даже представить себе, какой решительной может быть старая женщина. В одиночку, имея при себе только вторую пару ботинок и запасную шаль, миссис Ратцки отправилась пешком через всю Северную Европу, добралась до французского побережья и нашла корабль, чтобы переправиться через пролив в Англию.
Кажется, такое можно только выдумать. Но по тем временам случалось всякое. Миллионы людей проходили тысячи миль вдоль и поперек разоренной Европы, чтобы добраться хоть до какого-то дома. Или хотя бы убежища, где можно скрыться от преследований и опасностей.
Сперва Славек увидел полисмена у своих дверей. Страж порядка сообщил, что его коллегам в Рединге позвонила полиция Дувра. Туда доставили старушку, задержанную в порту и не говорившую по-английски. Единственным удостоверением ее личности был клочок бумаги с именем и адресом Славека. Это была его мама.
На следующий день полиция доставила миссис Ратцки в дом сына. Оба были потрясены. Мать прильнула к сыну и заплакала от счастья, благословляя его именем Иисуса Христа, Девы Марии и всех святых на небесах. «Ты – единственный сын, оставшийся у меня! Мой младшенький, самый прекрасный сыночек, мой лебедь, моя надежда! Я так хотела увидеть тебя еще раз хоть одним глазком! Теперь я умру счастливой!» И она снова благословила его.
– Ты не умираешь. Ты же не больна! – запротестовал Славек.
– Не больна. Но я стара и вижу фигуру Смерти. Это жнец. Я слышу свист его косы – он срезает старую траву, чтобы могла пробиться новая. Так жизнь устроена. Теперь я нашла покой, я довольна и прошу у Господа только мирной смерти под кровом моего любимого сына.
Через четыре дня у миссис Ратцки внезапно возник заворот кишок. По непонятной причине у нее перекрутилась петля кишечника – спасти в таких случаях может только немедленное медицинское вмешательство.
Утром того дня Славек проснулся раньше всех. Он вошел в гостиную, где на диванчике спала его мама, и увидел ее скорчившейся от боли. Она наклонялась вперед, стонала и раскачивалась, схватившись за живот. Когда он зашел, она подняла на него глаза – лицо было серым и осунувшимся, глаза потускнели. Он подбежал к ней и обнял.
– Сыночек, дорогой, эта ночь была такой долгой… Слава богу, утро привело ко мне Славека!
Славек перепугался, сбежал по лестнице и позвал Карен:
– Скорее! Тут что-то ужасное происходит!