Постельные войны. Неверность, сексуальные конфликты и эволюция отношений

Бэйкер Робин

В большинстве сообществ относительно малое количество людей принимает участие в оргиях, видимо, не более 1 %, если базироваться на недавних исследованиях в Британии, где было опрошено примерно 4 тыс. женщин. Однако это не всегда было так. Классические примеры, конечно, остались в истории – в частности, хорошо задокументированные оргии Древнего Рима. С точки зрения антропологии существуют некоторые сообщества, в которых оргии являются ритуалами, особенно для подростков, в дополнение к тем, которые могут случиться спонтанно. В целом экстремальное оргиастическое поведение относительно редко встречается, но в менее радикальной форме оно будет встречаться более часто.

Одна крайность – когда женщина, как в Сцене 21, позволяет

нескольким мужчинам оплодотворять ее не только в короткий период времени, но также и в присутствии других. Другая крайность – это банальная неверность, в ходе которой женщина позволяет мужчинам оплодотворять себя в течение несколько более длительного периода времени и не при посторонних. В обеих этих крайностях женщина, в сущности, делает одно и то же. Выбрав себе двоих или более мужчин (согласно критериям, которые мы обсудили в Сцене 18) в качестве приемлемых генетических отцов для своего будущего ребенка, она заставляет их сперматозоиды сражаться между собой. Что служит гарантией того, что ее ребенок унаследует не только те качества, которые она выбрала, но также и гены, с помощью которых сможет производить конкурентоспособную сперму. И если этот последний плюс перевесит все соответствующие затраты (к примеру, больший риск заболевания от занятий сексом с двумя, а не с одним мужчиной), она выиграет в результате своего поведения.

На первый взгляд может показаться, что такая стратегия срабатывает только тогда, когда женщина беременна мальчиком. В конце концов, дочь не будет производить сперму. И в каком-то смысле это верно – пол ребенка вносит некую разницу в то, насколько женщина выигрывает в результате своего поведения. Но не столь существенную, так как и сыновья, и дочери унаследуют гены и передадут их внукам, правнукам и так далее, со всеми качествами, выбранными женщиной в том мужчине, который выиграет войну, включая гены, которые обеспечат производство конкурентоспособных сперматозоидов. Единственный бонус от рождения сына заключается в том, что женщина произведет наследника мужского пола с конкурентоспособными сперматозоидами прямо в следующем поколении.

Следуя этой стратегии, женщина сталкивается с одной крупной проблемой: мужчины, которых она выбирает для состязания, редко получают равные шансы для того, чтобы продемонстрировать свою удаль в ходе спермовойны, поскольку, когда временной интервал между оплодотворением относительно большой, результат такой войны определяется моментом овуляции, а не конкурентоспособностью двух армий. Из Сцены 6 мы поняли, что если бы партнер женщины оплодотворил ее всего лишь на несколько часов раньше, то он скорее выиграл бы, а не проиграл войну. Не потому что его армия была больше или меньше конкурентоспособной, но просто потому, что новый поток сперматозоидов достиг бы яйцеклетки вовремя, а не тогда, когда уже было слишком поздно.

Чем короче тот временной промежуток, в котором женщина может собрать сперму от двух мужчин, тем лучше она сможет протестировать их сперматозоиды на прочность. Самым лучшим результатом будет, если эти сперматозоиды будут смешаны в семенной лужице еще до того, как какой-либо сперматозоид попадет внутрь матки. Тогда у этих сперматозоидов будут абсолютно равные возможности и победа достанется сильнейшему. Но такое может произойти только в том случае, если женщина будет иметь в своем влагалище два пениса и если оба мужчины кончат одновременно. Может быть, такое иногда и происходит, но не настолько часто, чтобы серьезно это исследовать.

Самое интересное здесь то, что эта проблема с правильным выбором интервала может быть решена в пользу женщины. Регулируя временные интервалы между разными мужчинами, она может сделать так, что в итоге соревнования или выиграют конкурентоспособные сперматозоиды, или же это будет соревнование за другие мужские качества. То есть, чем короче интервал, в который

она позволит разным мужчинам оплодотворить себя, тем больше шансов, что война будет идти в пользу конкурентоспособности, а если эти интервалы будут длинными, то на первый план в ходе войны выйдут другие качества (особенно если ее тело выберет особый момент для овуляции, чтобы сыграть в пользу мужчины, чьи качества ей понравятся больше). Всякий раз, неважно, насколько она склоняется в пользу кого-то из мужчин, другой мужчина может выиграть, если его сперма достаточно конкурентоспособна.

Наиболее часто в случае, если женщина ведет стратегию спермовойны, между получением семени от двух разных мужчин проходят часы и даже дни. Британские исследования, проведенные в конце 1980-х, подтвердили, что за всю свою жизнь (к тому моменту, когда их оплодотворили 3 тыс. раз) около 80 % женщин занимались сексом с двумя разными мужчинами с интервалом в 5 дней, 69 – с интервалом в один день, 13 – с интервалом в час и 1 % – с интервалом в полчаса. Что позволяет нам предположить, что наиболее часто у женщин уже есть четкие предпочтения, основанные на качествах, которые мы обсудили в Сцене 18. Однако это исследование также позволяет предположить, что периодически женщины развязывают спермовойну и ставят на первое место конкурентоспособность сперматозоидов.

В Сцене 21 женщины позволили и даже поощрили двоих или троих разных мужчин оплодотворить себя в считаные минуты. Они также позволили пяти разным мужчинам оплодотворить себя в течение нескольких часов. Эти женщины выбрали пятерых потенциальных отцов для своих детей. Теперь, занимаясь сексом со всеми пятерыми в такой короткий промежуток времени, они отдавали максимальное предпочтение конкурентоспособности мужских сперматозоидов.

На первый взгляд может показаться странным с точки зрения репродуктивного успеха, что женщина в данной сцене, которая подозревала, что страдает бесплодием, тем не менее следовала стратегии спермовойны с таким же энтузиазмом, как и ее юная подруга. Мы могли бы ожидать, что она мало выиграет от того, что соберет сперму разных мужчин и устроит соревнование. Также мы могли бы предположить, что, зная о ее подозрениях, мужчины были бы менее заинтересованы в том, чтобы оплодотворить ее, и могли предпочесть девушку. У последней были некоторые несущественные преимущества. И некоторую разницу в предпочтении сыграл тот факт, что девушка была более молодой из них двоих (Сцена 18). Но факт остается фактом: в целом все вели себя так, как если бы женщина была фертильна, в том числе и она сама. Почему?

Объяснить это можно тем, что на самом деле никто не знал, фертильна она или нет. Конечно, она могла оказаться бесплодной – это цена за то, что она имела много сексуальных партнеров, что сильно повышает риск заразиться болезнью, передающейся половым путем (более 50 % случаев бесплодия являются результатом таких заболеваний). Но даже в этом случае, несмотря на ее подозрения, она все же могла быть фертильной. Естественная контрацепция (Сцена 16) может сделать так, что женщина долгие годы будет казаться бесплодной. Но затем, когда встретит нужного мужчину и обстоятельства будут благоприятны, она может забеременеть.

Была ли фертильна женщина в этой сцене или нет, на ее поведение это не повлияло. Все ее тело могло совершать подобные действия, следуя стратегии репродуктивного успеха, – просто решить, что вопрос только в том, чтобы ее оплодотворил нужный мужчина и в нужное время, и соответственно ее мотивировать. Неудачная попытка забеременеть может заставить женщину вести себя так, как вела себя женщина в данной сцене. Не так много на первый взгляд бесплодных женщин решатся на такой промискуитет, чтобы забеременеть, но некоторые решаются. Поведение женщины было таким же отражением стремления ее тела к репродуктивному успеху, как и у фертильной молодой девушки. О том же говорила их бисексуальность (Сцена 31).