Постижение природы и сущности человека: от философской антропологии до гуманологии

Туман-Никифорова Ирина

Можно сколько угодно рассуждать о том, что человек отличается от муравьёв и пчёл по способу деятельности, что практика – специфически человеческий способ отношения к миру, что муравьи и пчёлы не знают трудовой деятельности и изготовления орудий труда, что их деятельность основана на инстинктах, а не на разуме, не исторична, не претерпевает изменений и не развивается.

Всё это так, но в том то и дело, что всё это происходит именно потому, что муравьи и пчёлы не личности, а человек – личность, отсюда и его трудовая деятельность, разум, изготовление орудий труда, и многое другое. Дело не только в «социальности особого рода», а в особом роде сущего - духовности.

Человек и общество развиваются исторически именно потому, что у него появляется новое качество – личность, и это качество, его многообразные проявления способствуют всему дальнейшему развитию человека и общества. Но почему это качество не формируется в процессе совместной деятельности у муравьёв, пчёл и термитов? Скорее всего, потому, что у них нет для этого биологических предпосылок: высшей нервной деятельности, головного мозга и пр. Таким образом, биологические предпосылки наряду с социальными играют важную роль в становлении и развитии личности, но личность не сводится к своим биологическим и социальным предпосылкам, биологической и социальной составляющим человека, она содержит ещё и духовный аспект, имеющий немаловажное самостоятельное значение. Он является не просто отражением материального мира, природного или социального бытия человека, но и в определённой степени отражением отражения потому, что духовность есть совокупность внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия. Духовность подразумевает не только процесс рефлексии, но также саморефлексии, рефлексии второго порядка, рефлексии над рефлексией и далее теоретически до бесконечности.

Это можно образно представить в виде двух зеркал, поставленных напротив друг друга. Попадая в одно из них, любое внешнее воздействие начинает затем многократно отражаться. В нашем случае этому соответствует

процесс рефлексии. С каждым последующим отражением любое внешнее (например, социальное) воздействие всё более теряет черты внешнего по отношению к человеку и всё более приобретает черты внутреннего. Этот внутренний мир, самость и есть духовность. «Первоначально человек смотрится как в зеркало в другого человека» [428, с. 62]. Однако именно первоначально. Вглядываясь в другого человека, индивид видит себя. Далее индивид видит другого человека уже в себе, потом опять себя и т. д., но поскольку каждому человеку интересен в первую очередь он сам, постольку в другого человека он вглядывается всё менее и менее внимательно, сразу переключаясь опять на себя, в себя. Это и есть отражение отражения, играющее ключевую роль в формировании самости и духовности.

Важным моментом в генезисе духовной составляющей родового человека является становление и развитие человеческой субъективности. «Именно… в момент… неопределённости (как следует действовать?) и возникает возможность субъектного действия: практики построения оснований собственной деятельности как ответственной и произвольной» [58, с. 637]. В момент неопределённости, риска, выбора возрастает степень ответственности (субъективной ответственности, ответственности субъекта), а значит и степень свободы личности, поскольку ответственность и свобода неразрывно связаны друг с другом. Совершенно очевидно, что творческая деятельность – это деятельность свободного субъекта [198]. Понятие субъектность охватывает все стороны личности человека и проявляется во всех сферах её индивидуальности: когнитивной, аффективной, поведенческой (сознании, душе и духе) и др. Каждая из них содержит элементы, поддерживающие развитие субъектности [180]. На самом деле связь эта двухсторонняя – не только сознание, душа и дух содержат элементы, поддерживающие развитие субъективности, но и развитие субъективности способствует развитию сознания, души и духа.

Конец ознакомительного фрагмента.