Посторонним вход воспрещен
Шрифт:
– Назад! – запоздало крикнул пилот.
Из того же углубления выметнулся ещё один хлыст, поразительно напоминающий щупальце спрута, достиг «голема». Однако реакция у пилота была побыстрей, чем у эксперта, и он успел мысленно скомандовать инку аппарата открыть огонь.
Сверкнул лазерный луч, отсекая часть хлыста. Оставшаяся корневая часть молнией вернулась обратно. Однако через пару мгновений уже с десяток щупалец потянулись к «голему», и защитной системе аппарата пришлось работать в форсированном режиме. Кроме лазера инк применил неймс и плазмер, чтобы
– Марч! – напряг глотку Терёшин, лихорадочно соображая, что делать. – Отзовитесь!
Эксперт молчал.
– Марч!
Из углубления в корме чужого корабля набухла водянистая капля, начала вытягиваться в толстую желеобразную сосиску.
Пилот приготовился маневрировать и одновременно стрелять, но его опередили.
«Шляпка гриба» вдруг шевельнулась, как живая, и плавно скользнула к «голему», выстреливая целый ручей пенящейся белёсой субстанции…
«Голем» отсутствовал уже больше трёх часов, и у Маккены появилось дурное предчувствие.
– Виль, – позвал он, – что слышно?
– Ничего, – лаконично отозвался бортинженер.
Маккена вызвал первого пилота:
– Вацлав, подготовь на всякий случай второй шлюп.
– Он давно готов, Рудольф, – сказал Хржичка, понимая состояние командира.
– Митя, что-нибудь получается? – обратился Маккена к инконику.
– Пытаюсь понять сам, – пропыхтел Успенский из развороченных недр управляющей системы. – Переброшу связи уцелевших блоков, может, заработает система ориентации. На большее рассчитывать не приходится.
Маккена стиснул зубы, чтобы не выругаться. Посидел в командирском коконе, ломая голову над проблемой возвращения. Потом спустился в медотсек. Однако Розы Линдсей там не оказалось. Она работала в своём пассажирском боксе, аппаратура которого не подверглась атаке «червя».
– Роза, вам положено лежать, – сказал Маккена, с некоторым недоверием разглядев, что эксперт весьма привлекательна; женщина сидела у вириала инка в обтягивающем серебристом унике.
– Мне лучше, – сказала она, не отрываясь от виома, в объёме которого светилась схема Оси Зла.
– Извините, я бы всё-таки советовал вам отдохнуть, – мрачно добавил он.
Роза удивлённо оглянулась и, видимо, что-то прочитала в глазах командира корабля. Слабо улыбнулась.
– Благодарю за совет.
Он потоптался на пороге уютного бокса, невольно принюхиваясь к тонкому запаху духов. Подумал: женщина и в космосе остаётся женщиной. И вдруг неожиданно для себя самого спросил:
– Вы замужем?
Роза озадаченно поправила локон волос на виске.
– Нет. А что?
– Дети есть?
– Две девочки, учатся в колледже.
– И кем думают стать?
– Хотят учиться на интердипломатов.
– Это хорошо. – Маккена помедлил, не зная, как продолжить разговор.
– Проходите, – подвинулась женщина, указывая на второе кресло, – присаживайтесь. Что-нибудь случилось?
Маккена сел, чувствуя себя не в своей тарелке. Признался:
– Положение
– Но ведь инконика крейсера не работает.
– И не будет работать. Доберёмся в ручном режиме. Хотя ещё никто на моей памяти этого не делал.
Роза оценивающе посмотрела на командира:
– Вас ведь не это гнетёт, верно?
Маккена помолчал.
– Ось Зла для чего-то создана. Она ждёт. Чего? Или кого?
– Не нас.
– Это я понимаю. Мы здесь гости нежелательные. Впрочем, не только мы. Тот чужак погиб странно. Межзвёздные машины должны быть защищены от гораздо более опасных ситуаций, нежели столкновение с шипами фрактала.
– Меня этот факт смущает в не меньшей степени. Но ещё больше – одно необычное обстоятельство.
– Какое?
– Звёзды Оси – не простые звёзды.
Роза шевельнула рукой, и стена бокса напротив превратилась в виом, в глубине которого загорелась ближайшая звезда Оси Зла, вся в багровых и малиновых пятнах.
– Что значит – не простые? – не понял Маккена.
– Вся система из ста одиннадцати звёзд является, по сути, Большим Странным Аттрактором.
– В чем же его странность?
– Вы знакомы с теорией метастабильных переходов?
– Я не учёный. Я практик. Много лет назад, в институте, что-то читал, но…
– Понятно. Если Солнце и звёзды, подобные ему, выделяют энергию в результате термоядерных реакций, то звёзды Оси светят потому, что в месте их расположения размерность пространства выше, чем вне их. Понимаете? Разница в мерности и приводит к выделению энергии. Но такое состояние звёзд метастабильно. Достаточно одного толчка, образно говоря, и произойдёт фазовый переход.
– Чего? – недоверчиво спросил Маккена.
Роза Линдсей посмотрела на звезду с ползущими по ней пятнами.
– Сначала переход состояния. Возможно, какая-то из звёзд превратится в сверхновую. Возможно, они все станут сверхновыми и разнесут всё скопление в пыль, в излучение. Недаром же они соединены меж собой этой фермой. А затем произойдёт и фазовый переход вакуума. Метрика пространства в скоплении не целочисленна, чуть выше тройки, но даже если пространство скатится к евклидовости, то есть станет трёхмерным, энергии «свернувшегося» остатка хватит…
Роза отвернулась, нашла в своих вещах сигарету.
– Разрешите закурить?
Курение на борту космолёта строго запрещалось, и она это знала, но Маккена кивнул:
– Курите. Хватит для чего?
– Для того, – Роза сунула сигарету в рот, затянулась, – чтобы процесс ударной инфляционной волной распространился и дальше, по нашей Галактике, по местному скоплению галактик. Может быть, вообще по всему домену.
– Вы… серьёзно?
– Разумеется, это всего лишь мои предположения, – спокойно ответила Роза, с видимым наслаждением выдыхая ароматный дым. – Но они имеют под собой почву. Ось Зла действительно ждёт возбуждающего импульса. Что это за импульс, какой природы, откуда он должен прийти – не важно. Главное, что система готова к запуску. Причём очень давно.