Посторонний в доме
Шрифт:
Подняв недоверчивый взгляд на полицейского, Том ломающимся голосом промолвил:
– Ее.
Флеминг вернулся в участок и почти сразу встретился в столовой с Кёртоном. Они взяли кофе и сели за свободный столик.
– Значит, машина не украдена, – начал Кёртон. – Дамочка гнала на собственной. Какого черта?
– Понятия не имею.
– Наверное, обдолбалась.
Флеминг отпил кофе:
– Муж в шоке. Когда он услышал об аварии и о том, как она случилась, не поверил, что это его жена. Почти убедил меня, что это кто-то другой, – Флеминг
– Да сколько домохозяек подсаживаются на наркотики, а мужья и знать не знают, – сказал Кёртон. – Может, поэтому она и была в той части города: кайфанулась в машине, а потом запаниковала.
– Может быть, – Флеминг помолчал и сделал еще глоток. – Никогда не знаешь, на что способны люди.
Ему было жаль мужа, который выглядел так, будто ему дали под дых. Флеминг многое повидал на службе и знал, что люди, от которых меньше всего ожидаешь, порой скрывают серьезную наркотическую зависимость. И стараются выглядеть нормальными, чтобы сохранить свои привычки. У многих есть неприятные секреты. Флеминг пожал плечами:
– Возможно, когда нас к ней пустят, она расскажет, что на нее нашло, – последним глотком он допил кофе. – Уверен, муж тоже не против узнать.
Все еще в неотложке, Том нервно ходил взад-вперед. Пытался вспомнить, не было ли в последнее время чего необычного в поведении жены. Ничего не приходило на ум, но ведь он был так занят на работе. Неужели чего-то не заметил?
Что она, черт возьми, делала в том районе? Да еще и скорость превысила! То, что рассказал о сегодняшнем вечере коп, будто совсем не про нее, Том не мог в это поверить. И все же… это ведь она там, у докторов. Как только его пустят поговорить с ней, он спросит. Сразу после того как скажет жене, как сильно ее любит.
Он не может перестать думать, что если бы пришел домой раньше, как должен был, вместо того, чтобы…
– Том!
Услышав свое имя, Том обернулся. Едва приехав в больницу, он сразу позвонил своему брату Дэну, и теперь тот шел к нем. Его мальчишечье лицо выражало беспокойство. Никогда в жизни Том не был так благодарен чьему-либо появлению.
– Дэн, – выдохнул он с облегчением.
Братья коротко обнялись и сели друг против друга на твердые пластиковые стулья в стороне от людей. Том рассказал, что случилось. Непривычно было искать поддержки у младшего брата: обычно все происходило наоборот.
– Том Крапп, – долетел до них сквозь общий бедлам громкий окрик.
Том поспешил к человеку в белом халате, Дэн – за ним.
– Я Том Крапп, – нервно произнес Том.
– Я доктор Фултон. Лечащий врач вашей жены, – представился доктор тоном скорее будничным, нежели дружелюбным. – Она получила травму головы во время аварии. Мы сделали МРТ. У нее сотрясение мозга, но, к счастью, без кровоизлияния в мозг. Ей очень повезло. Остальные повреждения незначительные. Сломанный нос. Порезы и синяки. Но она поправится.
– Слава богу, – произнес Том и сгорбился в облегчении. Со слезами на глазах посмотрел на брата. Только сейчас он понял, как тяжело ему было держать себя в руках.
Доктор кивнул:
– Ремень и подушка безопасности спасли ей жизнь. Какое-то
Том кивнул:
– Когда мне можно ее увидеть?
– Сейчас, – ответил доктор. – Пока что только вам и ненадолго. Мы перевезли ее на четвертый этаж.
– Я подожду здесь, – сказал Дэн.
При мысли о том, что сейчас он увидит Карен, Том снова почувствовал тревогу.
Глава 4
Карен не может шевельнуться. Она то теряет сознание, то снова приходит в себя. Стонет от нарастающей боли.
Открыть глаза ей стоит колоссальных усилий. Из руки торчат трубки. Она слегка приподнимается и обнаруживает по обеим сторонам кровати металлические поручни. Постельное белье белое, казенное. Она тут же понимает, что лежит в больничной кровати, и это наполняет ее тревогой. Слегка поворачивает голову, та пульсирует от боли. Карен морщится – комната начинает вертеться перед глазами. В ее расплывающееся поле зрения входит женщина, явно медсестра, и застывает в нерешительности.
Карен пытается сфокусировать взгляд, но не может. Пробует заговорить, но губы не шевелятся. Тело кажется свинцовым, словно что-то тяжелое придавливает ее. Она моргает. Теперь медсестры две. Нет, одна, она просто раздвоилась.
– Вы попали в аварию, – тихо говорит медсестра. – Ваш муж снаружи. Я позову его. Он будет счастлив вас увидеть, – и с этими словами выходит из палаты.
«Том», – с благодарностью думает Карен. Неуклюже проходится языком по губам и деснам. Ей так хочется пить. Нужна вода. Как долго она уже здесь и как долго ей еще лежать в неподвижности? У нее болит все тело, но сильнее всего голова.
Медсестра провела Тома в палату с таким видом, словно принесла подарок. Зрение Карен постепенно становилось четче. Она видела тревогу и усталость на лице Тома, небритые щеки, как будто он провел ночь на ногах. Но под его взглядом она почувствовала себя в безопасности. Ей хотелось улыбнуться ему, но не получалось.
Он нагнулся, с любовью глядя на жену.
– Карен, – прошептал он, беря ее за руку. – Слава богу, ты в порядке.
Она попыталась ответить, но не смогла издать ничего, кроме хриплого всхлипа. Медсестра быстро поднесла к ее рту пластиковый стакан воды с соломинкой. Карен жадно втягивала воду. Когда она закончила, медсестра убрала стакан.
– Все в порядке, – сказал муж. В знакомом жесте, словно хотел откинуть ей со лба волосы, он поднял руку, но вдруг замер и неуклюже уронил ее. – Ты попала в аварию. Но все будет хорошо. Я здесь, – он пристально посмотрел ей в глаза. – Я люблю тебя, Карен.
Она попыталась приподнять голову, совсем немножко, но почувствовала жгучую боль, головокружение и тошноту. Затем услышала, как в крошечную палату зашел кто-то еще. Другой человек, выше ее мужа, худой, бледный, почти как мертвец, в белом халате и со стетоскопом, подошел к кровати и посмотрел на нее будто с большой высоты. Муж выпустил ее руку и отошел, уступая место новоприбывшему.