Постой, любимая
Шрифт:
— В таком случае, — сказал Даффид, — самое лучшее, что ты можешь сделать, — это увидеться с ней снова и узнать.
— Не могу. Я же сказал, что ее отец вышвырнул меня. Если я вернусь, мне придется забрать ее с собой. В общем, я должен либо оставить ее навсегда, либо взять в жены навечно.
— Тяжелый случай, — согласился Даффид. — Особенно когда время поджимает.
Они помолчали, шагая по улице.
— Может, тебе забыть ее? — сказал Даффид.
— Если бы я мог, — вздохнул Эймиас. — Я постоянно думаю о ней. Эта белокурая потаскушка, что пристроилась у меня на коленях сегодня вечером, совсем недурна.
— Что? — спросил Даффид с интересом.
— Я подумал, что Эмбер намного красивее.
Он впервые упомянул имя девушки, и Даффид постарался его запомнить.
— Я также подумал, что она скорее будет голодать, чем согласится продать себя, — сердито произнес Эймиас. — И еще я подумал, что она вполне может это сделать, если будет голодать ее сестра. Она продаст себя, не задумываясь, ради тех, кого любит. Но я уверен, что она никогда не станет смеяться, занимаясь этим, или демонстрировать свои прелести мужчине, которого не любит. А затем я подумал, как, наверное, тяжело некоторым женщинам вести подобный образ жизни. Проклятие, Даффи! Мне предложили первосортную штучку, а все мои мысли были заняты другой женщиной, — горько заметил он. — Стоило мне представить ее в таком же положении, и меня буквально парализовало от талии и ниже. Нет, от шеи! Такого со мной никогда не бывало.
— Кошмар, — сказал Даффид, содрогнувшись.
Они продолжили путь, не глядя, куда идут. Но даже когда они углубились в кварталы, известные своей бурной ночной жизнью, ни одна из легионов проституток не решилась приблизиться к ним. Двое мужчин, шагавших по улице, были одеты как джентльмены. Но выражения их лиц не обещали ни денег, ни удовольствия и не сулили ничего хорошего ночным воришкам, крутившимся поблизости. Несмотря на элегантную одежду, мужчины выглядели крепкими, и чувствовалось, что они не прочь подраться.
Они вступили в более респектабельный квартал, и сторож, прохаживающийся по улице, окинул их подозрительным взглядом.
— Послушай, — снова заговорил Даффид. — Если ты не можешь выбросить ее из головы и не можешь поговорить с ней, почему бы тебе не написать ей письмо?
Эймиас резко остановился и повернулся к нему.
— По крайней мере, ты дашь ей знать, что у тебя на уме, — продолжил Даффид. — Верно? И тебе не придется встречаться с ее отцом или забирать ее с собой. Это даже лучше чем разговор. Слово, как известно, не воробей, а чтобы изложить свои мысли на бумаге, нужно все тщательно взвесить. К тому же, поскольку ее не будет рядом, гормоны не будут мешать тебе думать. И не забудь подписаться другим именем, чтобы старик не догадался, что письмо от тебя.
Эймиас хлопнул его по плечу: — Даффид! Ты гений. Даффид пожал плечами:
— Стараюсь. Ну а теперь мы можем прекратить эту прогулку?
Эймиас откинулся на стуле и потянулся к чистому листу бумаги. Три листка он уже выбросил, не написав и пары слов. Он заранее продумал все, что хотел сказать, но, взявшись за перо, обнаружил, что чернила высохли, пока он сидел в ожидании вдохновения.
Нужно сочинить такое вступление, чтобы оно заинтриговало ее, прежде чем она посмотрит на подпись внизу страницы и разорвет письмо в клочки, не начав читать. Более того, он должен найти способ объяснить ей свое поведение.
Эймиас
Он сказал Даффиду, что недостаточно её знает. Бессовестная ложь! С первого взгляда между ними возникла невидимая связь. И она только окрепла за ночь, которую они провели вместе. Каждый день он с нетерпением ожидал встречи с Эмбер. Эта связь существовала, когда они целовались, делая наслаждение небывало острым, и осталась в его сердце, причиняя боль, после того как он уехал.
Она знала его так же хорошо, как и он ее. Эймиас мог поклясться в этом. Он пытался противиться своим чувствам, но безуспешно. И дело не только в красоте и соблазнительности Эмбер. Она понимала его шутки, как никто другой, схватывая на лету каждое его замечание. Разговаривая с ней, он не чувствовал себя так, словно плывет против течения, как это бывало с хорошенькой, но недалекой Грейс и многими другими женщинами из его прошлого. Конечно, он желал Эмбер. Но он получал удовольствие от самого факта общения с ней, чего никогда не испытывал ни с одной из своих любовниц или случайных подружек.
Он не знает Эмбер? Да это просто смешно! Он знает, что она любит читать, гулять, плавать и смеяться. Просто удивительно, чтобы женщина читала так много. Это делало все, что она говорила, настолько интересным, что он порой забывал, что разговаривает с женщиной.
Впрочем, достаточно было бросить на нее один взгляд, чтобы вспомнить об этом. Собственно, он и сейчас видел Эмбер, хотя со времени их расставания прошло около месяца. Он постоянно видел ее лицо, порой настолько явственно, что сердце екало в груди. И каждый раз, когда Эймиас осознавал, что обознался, на сердце становилось чуточку холоднее. Если так пойдет и дальше, оно совсем замерзнет.
Всего лишь накануне вечером, сидя в своей ложе в театре, он заметил в партере женщину с яркими волосами, выглядывавшими из-под изящной шляпки. Выскочив из ложи, Эймиас пронесся по коридору и ринулся вниз по лестнице, чтобы догнать обладательницу янтарных локонов. Ему это удалось. Женщина была обворожительна и одарила его улыбкой, но тут же нахмурилась при виде его разочарованного выражения. Эймиас пожал плечами и, отвесив ей поклон, вернулся в свою ложу.
На что он надеялся? Что Эмбер приедет в Лондон, чтобы найти его? Исключено. Что она приедет в город, чтобы развлечься? Вряд ли. Даже если она отчаянно нуждается в смене обстановки, ее место рядом с Тремеллином и его дочерью и она никогда не попросит ничего для себя лично. Но вдруг она чувствует себя такой же несчастной, как он? Эта мысль заставила Эймиаса задуматься и снова отложить перо.
Он чуть не рассмеялся вслух и покачал головой, чтобы прояснить ее.
Должно быть, он сошел с ума! Если он обидел Эмбер, она проглотит свою боль и будет жить дальше, как всегда это делала. Она останется с Тремеллинами, невзирая на свою тайную печаль, и будет хранить ее в душе, не делясь ни с кем, потому что она отважная, преданная и верная. И потому, что она обладает слишком великодушным сердцем. Да, она чувствует себя ущербной, так как никогда не знала своих родителей, но она любит человека, который взял ее в свой дом, и считает его дочь своей сестрой, потому что жаждет иметь семью. О, он знает о ней множество вещей.