Постой, паровоз!
Шрифт:
– Нехорошо с оружием шутить, – усмехнулся незнакомец.
Он обращался к нему, а смотрел на Наташу. Смотрел на нее так, как будто когда-то ее знал… Но ведь и она знала его. Знакомые черты лица… Да, знакомые, очень знакомые! На Зиновия очень похож. Но Зиновий был неказистым доходягой на вид, а это – прочный на вид взрослый мужик. У Зиновия шея была как у ощипанной курицы, а у этого – сильная, и голова крепко на ней сидит. К тому же Зиновий погиб…
– Неужели не узнала? – с какой-то грустной иронией во взгляде улыбнулся он.
Это
– А что, должна узнать? – не то чтобы робко, но осторожно спросила она.
Он смотрел на нее ласково, но при этом у нее возникло такое ощущение, что с небес сейчас грянет гром и молния, если он вдруг разозлится. А ему было за что злиться! Да, это был он, Зиновий. Наташа в этом уже не сомневалась. Но сколько в нем внутренней силы и мужского магнетизма!
– Если не хочешь, не узнавай.
– Заткнись! – рявкнул на Зиновия Женя.
За что удостоился тяжелого пронзительного взгляда с его стороны. И пронзительный взгляд, и проницательный. И улыбка на губах такая, как будто Зиновий знал про Женю все, вплоть до подноготной.
– Здесь так не говорят. И ты не говори, – невозмутимо изрек он.
Как будто и не был направлен на него пистолет, как будто Женя не шевелил пальцем на спусковом крючке.
– А я сказал, заткнись! – психанул Женя.
Как будто вожжа под хвост попала. И чего он так нервничает? Вроде бы Зиновий ничем ему и не угрожает. Может, Женю злит его взгляд, излучающий какую-то таинственную и мудрую силу? Наташа замерла в ожидании развязки. А в том, что она случится, она почему-то не сомневалась. Хотя, казалось бы, Женя и Зиновий могли бы договориться миром. Во всяком случае, Зиновий стремился именно к этому.
– Я тебя чем-то обидел? – спросил он. – Скажи, чем, и мы поговорим.
– Ты мой дом разрушил.
Зиновий сразу понял, о чем шла речь. Не стал валять дурака.
– Но ты же видел, там свежие бревна. К осени поставлю новую избу, лучше прежней.
– А сломал зачем? – успокаиваясь, спросил Женя.
Он действительно успокаивался, но предчувствие близкой катастрофы не покидало Наташу.
– Нужда заставила. Вот, землянку себе сложил. А потом наловчился. Дом новый поставил. И твою избу поставлю.
– Ты вообще кто такой?
– Человек. Просто человек.
– Тогда вали отсюда, просто человек. Теперь это наше место!
– Это мой дом, – покачал головой Зиновий. – Ты не можешь меня отсюда прогнать. Но можешь остаться у меня…
Ни злобы во взгляде, ни обиды. Но предостережение в нем присутствовало. Он давал понять, что у Жени еще есть время прислушаться к голосу разума.
– Не бойся, я такой же беглый, как и ты.
– Я?! Беглый?! – встрепенулся Женя. – Откуда ты знаешь, что я беглый?
И Наташа удивленно смотрела на Зиновия. Действительно, откуда он это мог знать? Неужели кто-то предупредил?
– Знаю. Человека ты убил.
Зиновий смотрел на Женю, как на открытую книгу. Смотрел и читал. Именно такое впечатление создалось у Наташи.
– А я что сделала? – невольно вырвалось у нее.
Но он даже не посмотрел на нее. Зато ответил:
– И ты человека убила. Давно…
– Кто много знает, тот долго не живет, – хищно усмехнулся Женя. – Зря ты это сказал, придурок!
– Я сказал, что знаю. Да, наверное, зря сказал, – удрученно вздохнул Зиновий.
Женя в любой момент мог выстрелить в него, но в глазах Зиновия не было страха. Он не боялся смерти. И Наташа знала, почему. Лебяжный говорил, что Зиновий шесть лет ждал расстрела. За это время любой с ума сойдет. Одно из двух: либо Зиновий псих, либо она видит перед собой его призрак, который невозможно убить. Ведь он же погиб, Лебяжный не мог ошибаться!
– Но ведь сказал, – глумливо ухмыльнулся Женя. – А раз так, то умри…
– Одумайся, – просительно посмотрел на него Зиновий. – Зачем брать грех на душу?
– Одним грехом больше, одним меньше.
– Значит, не одумаешься?
– Не хочешь затыкаться. Что ж, придется тебя заткнуть!
– А может, ты лучше сам заткнешься? – прикрикнула на Женю Наташа.
Она молчала, пока была хоть какая-то надежда, что Женя одумается. Но теперь она точно знала, что этот идиот выстрелит. Возможно, было бы лучше, если бы Зиновий умер. И вместе с тем унес с собой страшную тайну. Но в то же время она не хотела, чтобы он уходил. Она чувствовала, что нуждается в нем.
– Заткнусь, – кивнул Женя. – Сейчас упокою этого и заткнусь.
– Не надо, – мотнула она головой.
– А я говорю!
Женя не договорил. Откуда-то вдруг со свистом прилетела стрела и с щелчком лопнувшей струны вонзилась Жене в грудь. Это была крупная стрела – не меньше полутора метров в длину и диаметром не менее дюйма. Неудивительно, что сила удара отшвырнула Женю к двери, а стрела, насквозь пробившая тело, пригвоздила его к ней.
Внезапная расправа над Женей произвела такое воздействие, что на Наташу напала икота.
– И что?.. Что это было? – выдавила она.
– Самострел. На зверя.
– А стрелял кто?
– Самострел потому так и называется, что сам стреляет. Ну и я иногда подсобить могу, за веревочку дернуть. Он должен был там встать. И он встал. Все как должно быть, так и случилось…
– Что должно?
– То, что случилось… И тебя я ждал. Знал, что будешь, – спокойно сказал Зиновий.
И так же спокойно подошел к Жене, который пока что еще был жив. Он даже сознания не потерял, но сил у него не было, чтобы оттолкнуться от двери и оторваться от нее вместе со стрелой. И руки висели плетьми. Даже если бы он не выронил пистолет из руки, он бы не смог выстрелить даже в землю. Но пистолет он выронил. И Зиновий смотрел на него без всякой опаски.