Поступь Империи. Бремя Власти
Шрифт:
Но это же поляки... Гонористые и безрассудные пшеки, могущие драть горло, хлестать вино и задирать подолы разбитным девахам. На большее польский корпус ни под русской рукой, ни тем более под австрийской не способен. Уж кому как не мне об этом знать. Хотя недооценивать врага тоже не следует. Одиночное воинское мастерство шляхты известно по всей Европе и признано одним из лучших, другой вопрос - успеют ли паны его проявить...
Я, молча наблюдаю за происходящим. Все роли расписаны, действия и контрмеры приняты, на случай непредвиденных решений врага имеется резерв на каждом направлении. Казалось бы все рассчитано, ан нет, гложет
Им даже до люнетов не дали дойти, выбили еще треть залповой стрельбой, вот паны и опешили. А затем по шеренгам прозвучала многоголосая мелодия десятков полковых горнов: где-то быстрее, где-то медленней, но через минуту к нему подключились все горнисты.
Перед моими глазами открылась чудная картина - сквозь шеренги воинов в темно-зеленых мундирах просачиваются ручейки в серо-зеленой форме. У тех и других однотонные зеленые кепки, лишь у некоторых синие и уж совсем изредка виднеются темно-синие, черных - генеральских вовсе не видно. Не по чину им полки в начале боя вести.
Между тем 'ручейки' довольно быстро иссякли и легкой трусцой, как на утренней пробежке побежали навстречу врагу. Не знаю, что подумали солдаты противника, но если бы я не знал, что это отдельные отряды стрелков, созданных по образу и подобию с застрельщиков-витязей, то непременно бы опешил.
Впрочем, отряды стрелков, небольшие, не больше полусотни в каждом, разбежались вдоль поля, перекрывая большую часть своими редкими телами и по команде офицеров замерли, скинули фузеи с плеч и опустились на колено. Теперь каждый стрелок - сам себе командир. Ровно до того момента пока не сделает три выстрела: с предельной для своей винтовой игольчатой фузеи дистанции в полторы сотни саженей, со средней в сто двадцать саженей и с малой - в сотню саженей. На каждый выстрел с прицеливанием и перезарядкой тратится двадцать секунд, исключая первый, когда патрон уже снаряжен.
Конечно мушкеты противника могут прицельно вести стрельбу не более шестидесяти саженей, не считая егерей с их винтовочным оружием, но вот залпом европейцы ведут огонь начиная с сотни саженей. Пусть эффективность от подобного огня невелика, но все же шальная пуля может достать зазевавшегося бойца, чего по Уставу следует избегать всеми силами. Именно поэтому стрелкам не разрешается задерживаться для четвертого выстрела. Да и задача у них не в том, чтоб убит ькак можно больше солдат противника, а в том, чтобы выбить как можно больше командиров, знаменосцев и барабанщиков. Всех тех кто может вести за собой, командовать или организовать.
Эту тактику отлично отработали гвардейцы еще в прошлую кампанию против осман. Тогда стрелки собрали богатый урожай, внеся сумятицу, а порой и панику, на каждом участке, где появлялись. Жаль только тогда их было до обидного мало, теперь же в каждом батальоне имеется своя полурота подготовленных воинов, обученных к быстрой, точной и главное 'умной' стрельбе. Но это в идеале. Да, пусть они показывали отличные результаты на учениях, но реальный бой это совершенно иное.
Вон уже и туман почти развеялся, хотя холм по-прежнему в белесой дымке - ветер никак не сгонит пороховой дым, мешая артрасчетам вести прицельную стрельбу, которая ой как нужна, особенно
Тяжело Боуру придется, но ничего, справится, да и резервы есть...
*****
– Залпами, повзводно, ПЛИ!
Люнет левого крыла, больше похожий на маленький форт с земляной насыпью, с трех сторон затрещал сотнями выстрелов, иногда сквозь это треск перебивал грохот одного из двенадцати орудий, установленных в люнете.
– Командирам взводов - огонь по готовности!
– скомандовал майор Петров уже после третьего залпа. Теперь, когда враг вот-вот начнет приступ их невеликого укрепления все будет зависеть от умений каждого отдельного воина, его дисциплины и смекалки. Ну а гранаты с парочкой новых гостинцев комбат прибережет на крайний случай, благо, что стрелки вернулись в целости, могут и метателями потрубиться. Есть у них и такие навыки.
А враг, не смотря на ужасающие потери, буквально устлал телами своих солдат, все пер и пер вперед. Убиваешь одного, на его место встают двое, их отправляешь на тот свет, а перед тобой уже трое!!
Больше не было шеренг, как не было и слитных залпов вводов, все смешалось и разделилось на отдельные баталии, особенно это стало заметно когда к люнету подошли сразу две бело-черные колонны австрийцев.
И ведь самое паршивое не в том, что подошли именно имперцы, а в том, что до них бойцы уже отбили атаку поляков. А тут сразу новая!
Майор глянул на бойцов, но на их лицах застыла решимость, ни намека на возможное смятение или тем более панику. Воины четко и слажено готовились к бою, убирая в ременные петли дополнительные патроны...
А враг тем временем перестраиваясь прямо на ходу бросился на люнет, огибая ег ос двух сторон, стреляя прямо на ходу! Да так плотно, что русским воинам приходилось стрелять едва ли не в полглаза, чуть-чуть высунувшись из-за края.
– Бомбы!
– вдруг закричал один из бойцов. И тут же за стену люнета свалился чугунный шар с тлеющим шнуром. И видно метал профи - не прошло и пары секунд как от серого хвостика остался лишь дым.
Ба-бах!
Рядом стоящие упали наземь: кто оглушенный, кто раненый, а двое вовсе пали уже мертвыми. А противник не останавливался, рвался вперед, стрелял и бросал бомбы, но теперь бойцы были настороже, и если успевали, бросали их за стены.
Но как оказалось чуть позже, враг делал ставку не на бомбы, а на скорость своих ног и медленную реакцию русских воинов. Частично австрийцам план удался. Имперские солдаты все-таки добрались до четвертой стороны люнета: незащищенной и открытой...
*****
В корпусе 'Русских витязей' не было конницы, но зато имелись эскадроны поддержки, состоящие из калмыков и казаков, приданных им на время боевых действий. Часто вместе с конными разведчиками отправлялись воины из отдельных специальных отрядов. С эмблемой в виде оскалившегося волка. Некоторые из них уже успели снискать себе славу отличных бойцов, уничтожив немало разбойничьих логовищ. Хотя о многих операциях обыватели даже не догадывались. И быть может даже к лучшему.