Поступь Империи. Бремя Власти
Шрифт:
Признаться честно - мне самому было весьма неуютно, когда вместе с главой Берлоги приняли такое решение. Слишком много ценной информации попадало к европейским властителям и ладно бы какой эпической, но самое паршивое - утекали сведения о новых мануфактурах, факториях и приисках! Раздельно эти сведения может и не приведут к беде, но вот собрав их вместе можно с минимальными усилиями понять всю картину происходящего.
А вот что случится потом - одному Богу известно. Если бы не упадок власти папства, то весьма вероятно России могли объявить новый крестовый поход!
Но что-то слишком глубоко
О многих я и так знал, а вот некоторые фамилии услышал впервые. Нет, предателей среди них нет, чай не двенадцатый год прошлого столетия, да и люди в большинстве своем здравые, хоть и своевольные. Не успел Петр всех поломать, ну а я этого и вовсе не добивался - легко человека унизить, заставить себя ненавидеть, а вот добиться от него хотя бы толика интереса к тому что ты делаешь куда сложнее.
И все равно знать, что под боком свободно плодятся центры иностранного влияния неприятно. Вот только поделать с этим бичом высокой политики нельзя, ибо это хуже гидры у которой вместо одной отрубленной головы две вырастают. Вывод здесь один - не можешь остановить - возглавь...
Для этого то и собирал инок сведения, потому как в скором времени кому-то из берложников или безопасников придется вступить в ряды сих бравых любителей вычурных даров. Но это быстро не сделаешь, в таких делах спешка противопоказана и по уму нужно вводить несколько людей, не знающих друг про друга - меньше шанс провала.
Рассказ Дмитрия длился минут десять, но в него он влил столько информации, что я понял - нахрапом ее не воспринять, нужно более вдумчивое изучение.
– Я тебя понял, надеюсь увидеть все в письменном виде, желательно с пояснениями по возможным событиям.
– Рад служить, государь.
Инок поклонился и бесшумно покинул кабинет. Мне же пришлось минут пять уделить для того, чтобы понять простую истину - даже лучшие из людей подвержены пороку и помочь им можно далеко не ласковым словом. Тут дубина потяжелее нужна.
Как нарочно на глаза вновь попалось письмо Куракина. Его прошлая депеша должна была прийти с 'Красоткой', но ее потопили, а капитана взяли в заложники. Выходит, не могло сообщение дойти, знаю капитана - он бы сам умер, а задание не провалил.
Хотя проверить стоит. А так как вместо меня фактически правила Оля, то и спросить нужно ее.
– Что ж, совместим приятное с полезным.
Время позднее, так что пора в опочивальню, там заодно и задам интересующий вопрос.
Дойти из кабинета до спальни дело нехитрое, но утомительное. Расстояние кажущееся плевым в начале дня, в конце таковым уже не является. А уж если проверено лично - вовсе вопросов в правдивости не возникает.
Не смотря на позднее время Оля не спала, она лежала на кровати и под свет десятка свечей что-то читала. Судя по фактуре записей - чья-то записка или отчет, да и нахмуренный лоб говорил в пользу этого варианта.
– Занята, милая?
Оля вздрогнула.
– Ты меня
– Нечего зачитываться настолько, что из мира Яви выпадаешь.
– Не богохульствуй, - сердито заметила она.
'Сама то травница, да и лекарка неплохая, с такими знаниями должна мириться и ведь мирилась, а теперь поди ж... видно Иерофан неслабо голову задурил. Стоит провести с хитрозадым патриархом ликбез по поводу дозволенного!'
– Скажи-ка мне, солнышко мое ненаглядное - не было ли в мое отсутствие посланий с нарочитым?
Как бы между делом интересуюсь у Оли, раздеваюсь и бросив одежду на лавку рядом с кроватью, укладываюсь рядом с женой.
– Было одно, но я его без задержек тебе сразу отправила, - сразу ответила она.
– А вестовой тот после появлялся?
– Не замечала, но тут может его перевели, их же часто с одного места на другое кидают. А в чем дело, неужто не дошло письмо?
– В том то и дело, что я о нем даже не слыхивал, до сего дня...
Оленька мило нахмурилась и чуть погодя расцвела улыбкой.
– Так его помню помощник капитана доставил, фамилию запамятовала, но он вроде как с какой-то 'Красотки'.
– Ну раз так, то и переживать не стоит, завтра разберемся что да как, а теперь спать давай, время позднее.
Жену то я утешил, и так все лето на ней груз непосильный лежал, потому нечего новые заботы взваливать. С этим письмом разберутся, но вот время упущено, а вместе с ним и возможность. Чую, влезть в англицкие дела нам не дадут, да и не с руки теперь туда соваться - кислород мигом перекроют. Что ж, завтра письмо Сашке и Якову отпишу, нет, лучше два и отправлю их разными судами, одно уж точно дойдет. Пусть возвращаются, восстание без Людовика в любом случае обречено на провал - неоткуда якобитам золотишком разжиться. Разве что...
– Милый, а ты больше ничего не хочешь мне сказать?
– спросила Оля ласковым шепотом прямо мне в ухо.
Мысли о делах далеких мигом улетучились, оставив вместо себя лишь плотское желание. И противиться ему мне совершенно не хотелось.
*****
7 ноября 1715 года от Р.Х.
Москва.
Поле архангела Михаила.
Уже два года как из Златоглавой вывели казармы всех полков, за исключением двух казарм преображенцев и семеновцев, правда их сильно 'урезали', оставив по одному батальону. Тем более, что полицейские функции с воинов постепенно снимаются, передаются безопасникам и берложникам, кои порой выполняют одну работу, разве что первые больше вне городов рыскают, а вторые аккурат в человеческих муравейниках 'промышляют'.
И вот место куда перенесли казармы назвали поле архангела Михаила, по примеру Корпуса 'Русских витязей' занимающегося тактической подготовкой на отдельной территории.
Три недели назад был подписан сепаратный мирный договор с Саксонией и Польским королевством, а три назад в Москву доставили четырнадцать наемников печально известного отряда 'Свирепые псы'. К русской заставе их доставил отряд саксонских кирасир, точнее их подобия, слишком уж невзрачно смотрелась их сбрую, да и бронька с оружием.