Поступь Империи. Бремя Власти
Шрифт:
Впереди внезапно вспыхнула скоротечная схватка. Выстрелы, сабельная сшибка и мгновенно разлившаяся патокой тишина, изредка нарушаемая отдышкой бойцов.
– Сдавайтесь и тогда вам оставят жизнь, - без намека на эмоции предложил бунтовщикам Михаил Нарушкин.
И ведь каков шельмец - десять секунд тому назад бежал рядом со мной, а как понадобилось, вырвался вперед. Ну что ж, пусть проведет переговоры, время потянет, авось поведутся ублюдки. Нет нарушать слово я бы не стал - раз переступив черту обратной дороги не будет,
– Зови государя, с тобой лясы точить мне не с руки, - рыкнул в ответ заправила бандитов.
– А ты не много ли хочешь, смерд?
– панцирь отчужденности треснул и голос Михаила зазвенел от неприкрытой злобы.
– Ого-го каков пес!
– рассмеялся главарь.
– Ты еще гавкни на меня. Все утомил - умолкни и зови государя!
Нарушкин на сей пассаж не ответил, но если б взглядом можно было бы убивать: бандит преставился бы в тяжких муках в тот же миг.
– Кто тут такой разговорчивый?
А что меня звать, если я рядом стою. Вон пара шагов и внимательно гляжу на главаря бандитов, держащего подле себя мою ненаглядную Оленьку, кривой кинжал в локоть длиной замер в миллиметре от шеи любимой. В двух шагах от них стоят Ярослав с Иваном: оба чуток растерянные, но готовые защищать маму до последнего. Вот только никто им этого не позволит - подельники аль подчиненные главаря держат их больно надежно.
Сердце сжимается от одной мысли, что может пролиться кровь близких, но и слабину дать нельзя - аукнется потом так что любое восстание покажется детской игрой в песочнице!
– Ну слава Богам, явился...
Атаман, или как его еще назвать не знаю ощерился, в серых рыбьих глазах вспыхнула радуга безумства и тут же пистоль, что до сего момента плотно прижимался к спине императрицы вынырнул у нее из под локтя. Дуло смотрело прямо мне в живот. От неожиданности я будто одурманенный глядел на металлическую трубку с насечкой, но даже понимая, что медлить нельзя заторможено смотрел на оружие, не в силах сдвинуться с места. И ведь какое скотство - в бою не единожды Старухе с Косой в лицо глядел, а тут как юнец розовощекий духовно опростался...
Выстрел!!!
Сбоку прилетел сильный удар, да такой, что я не удержался и отлетел к стенке коридора. Мгновением позже послышался свист рассекающих воздух метательных ножей. Смачные удары, бульканье и глухие удары тел о деревянный настил.
Произошло все так быстро, что я пару секунд не мог понять, что случилось и почему тело не болит от ранения? Аккуратно ощупываю себя едва ли не с головы до пят, но ни одного мокрого пятнышка, к тому же боли от ранения нет, лишь плечо саднит от удара, да бок ноет.
– Уводите наследников! Лекаря сюда!!
'Что?!'
Вскакиваю с пола, уже не замечая боли, бешено гляжу на людскую кучу-малу, образовавшуюся в проходе, где еще недавно стоял разговорчивый бандит.
Ярослав
– Детей в их покои, приставить охрану и вызвать Игнатьева, пусть осмотрит, - приказываю бойцам, сам же направляюсь к лежащей на спине жене...
Приталенное розово-абрикосовое платье залила алая кровь, всю левую сторону: от шеи до пояса.
Мое сердце казалось вот-вот остановится, но неожиданно Оля заговорила:
– Рана неглубокая, уж мне можешь верить, главное кровь остановите, как Гариэнтос учил, тогда все хорошо будет.
По тихому голосу любимой было видно, что сил у нее осталось чуть-чуть, потеря крови велика. И ведь паскудство - я без понятия, что делать в таких случаях, ну не на шею же жгут накладывать?
Вдруг меня кто-то настойчиво подтолкнул под локоть, а затем вовсе отодвинул от Оли. Я на подобную дерзость хотел было осерчать, но увидел знак медика: алый крест на черной форме телохранителя мгновенно остыл. Каждый должен заниматься своим делом, в том который он мастер.
Лекарь достал из сумки тонкую полоску льняной ткани, ловко сложил до состояния плотной скатки, после чего приложил ее к ране.
– Олег, зафиксируй, - приказал лекарь стоящему рядом с ним бойцу.
Тот достал еще одну полоску ткани и начал аккуратно наматывать на шею, при этом плотно фиксируя скатку на ране.
– Кладем на носилки на счет два. Раз... два. В операционную несем, зовите травниц и старика - придется шить очень быстро!
Меня быстро оттеснили от Оленьки, идти вместе с ней не позволили, мягко намекнув, что буду мешаться. Ну что ж, они правы.
Между тем заметил, что на месте остался еще один лекарь, возясь рядом с Михаилом Нарушкиным. Левая рука у него была залита кровью, с предплечья до ладони. Командир телохранителей морщился и шипел, но лекарь был неумолим - внимательно осматривая рану, попутно обрабатывая ее спиртом.
– Тебе повезло, командир, пуля прошла на вылет - кость не задета. Ну а мясо нарастет, месяца через два рука будет как новая.
– Лешка, скорей уже заматывай!
– Уже, надо только края сшить, да мазь наложить, чтоб заражения не случилось.
– Живодер.
– Не без этого...
Я подошел к Мише. Положил руку ему на плечо и легонько сдавил.
– Спасибо.
Нарушкин улыбнулся.
– Моя жизнь в том чтобы защищать тебя - государь. А рана... да хрен с ней, авось не первая и не последняя. На тренировках и хуже бывало.
Хорохорился майор. Я это видел.
– В любом случае - спасибо. Да и подумал я над одним вопросом. Пора наших 'чернышей' из батальона в нормальный полк переводить. Так что поправляйся, полковник, и набирай толковых бойцов, чтоб подобного, - окидываю беспорядок хмурым взглядом, - больше не повторилось.