Поступь империи. Первые шаги.

Кузмичев Иван Иванович

Впереди колонны ехали две сотни драгун, вместе с разведчиками Никиты, следом за ними шел батальон витязей, а за витязями шли пятый и седьмой пехотные полки, за которыми вяло, передвигали ногами сотни солдат Воронежа. Сама природа, словно в насмешку над людьми отдавала прекрасные деньки. И вместо того, чтобы людям радоваться и наслаждаться чудесной погодой они идут убивать.

– Да, погодка та еще,– сказал Кузьма, вытирая со лба капельки пота уже сырым платком.

– Отличная погодка,– улыбнулся Сашка, глядя с холма на открывшийся вид городских стен Саратова.– Еще бы кваску холодненького…

–

Помечтай-помечтай, авось появится,– хмыкнул поручик.

– Мечтать не вредно, между прочим, дорогой друг. Вредно не мечтать,– улыбнулся Александр.

– Главное чтобы мечты оставляли для жизни место,– сказал я, глядя на идущих солдат.

– Это ты о чем, Алексей?– спросил Кузя.

– Да вот думаю, как можно быстрее передвигаться по своим землям, а то уж больно долго получается, словно по степи какой-то идем.

– Так дороги сделать нормальные, ровные, вот и будет быстрота и легкость, а то сейчас смех один, а не дороги, чуть капнет дождь и все – нет их, одна грязь, да жижа,– тут же предложил Кузьма.

– Стоит задуматься о размещении войск. У кого какие предложения имеются?– поинтересовался я у друзей.

– Думаю, стоит, как и под Воронежем, встать под стенами,– предложил Сашка.

– Как раз так делать не стоит,– категорично заявил Кузьма.

– Почему же?– спросили мы.

– Так, ведь из донесения ясно, что к городу скоро подойдет отряд мятежников. Хорошо если они днем подойдут, а что если ночью? Ведь напасть могут с любой стороны, а в городе же такой опасности нет,– аргументировал свою мысль поручик, с любовью гладя рукоять пистоля.

– Так и сделаем, думаю, пара дней у нас имеется, раз уж мы успели подойти к городу раньше срока,– согласился я с предложением.

– Господа, размещайте своих солдат вдоль стен внутри города,– приказал я двум полковникам, подъехавшим ко мне пару минут назад, для получения приказа о стоянке.

– Есть, господин бригадир!– отдали мне честь полковники и отбыли к своим воинам.

– Я пока отправлюсь к встречающим. Вон как раз вроде бы и они,– увидел я как через ближайшие к нам, северные ворота выехала процессия.– Никто со мной не желает, послушать речь, которую будут говорить уважаемые члены города?

– Сегодня твоя очередь,– пихнул локтем Кузьму Александр.

– Да, знаю я, знаю, но вдруг ты сам захочешь изъявить желание поехать с Алексеем?– с надеждой переспрашивает он.

– Нет, уж упаси Господь от таких речей, я в Воронеже думал, как бы поскорее убежать оттуда!– честно признался рязанский помещик.

– Вот вам хорошо, вы меняетесь, а мне вот меняться не с кем,– пожаловался я на свою «тяжелую» судьбу друзьям.

– Так доля у тебя такая,– улыбнулся Сашка.

– Эх, доля-доля. Ладно, Кузя поехали к процессии, только не забудь полсотни драгун взять, все же наследник России едет к ним,– тяжело вздыхаю, пуская коня на встречу едущей вдалеке процессии.

Не знаю, стоит ли говорить о том, что сама встреча была жутко похожей на предыдущую встречу в Воронеже? Думаю, не стоит. Скажу только одно, мы с Кузьмой смогли освободиться от внимания посадника и полковника здешних войск только к вечеру, да и то частично. Им удалось таки навязать нам в помощники пару своих человек, аргументируя это тем, что для

города будет очень лестно иметь своих представителей под началом у цесаревича. Вот ведь, никогда не думал, что люди могут так витиевато и пространственно выражаться, добиваясь одного – лестного мнения о себе. Хотя честно скажу у меня лично все лизоблюды вызывают только отвращение. Каждый человек обязан уважать себя, и не унижаться перед другими. Но опять же хочу сказать, что данный критерий относится не ко всем, а только к малой части людей. Природа создала людей лидеров и людей подчиненных, так что изменять насильственно это положение дел не стоит.

В самом городе мне предоставили лучший дом в мое полное распоряжение, офицерам, же прибывшим со мной, под надзором Кузьмы выделили необходимые квартиры для постоя.

Порядок и дисциплина витязей понемногу начала «прививаться» и в остальных полках, пускай пока только в двух. Но ведь и витязям то немного лет, можно назвать их младенцами, по сравнению с теми же элитными полками Петра: Семеновским и Преображенским. Так что времени у них будет достаточно, чтобы полностью освоиться, да и все изменения, предусмотренные мной для армии, я постараюсь ввести как можно раньше. Если конечно не случиться какого-нибудь ЧП. Впрочем, пока загадывать на будущее не стоит.

Как бы то ни было, не смотря на все перипетии и трения между офицерами, мне удалось провести через день после нашего прибытия в Саратов смотр всех войск. Всего насчиталось четыре с половиной тысячи солдат и две тысячи ополчения. Надо заметить, что сила получалась изрядная… против бунтовщиков, точнее против той части, которая движется к Саратову. Жалко только то, что я не знаю, когда именно она прибудет под стены города. Увы, во время учебы мне не довелось в подробностях изучить все события начала 18 века.

Следующий день после смотра войск прошел в рутинных делах, несмотря на то, что большая часть этих дел оседала на столах Кузьмы и Александра, мне досталось не в пример меньшее число требующих решения проблем. Так что о возможности выбраться в город пришлось забыть. Экскурсии с осмотром достопримечательностей Саратова не было,… а жаль.

Дела о поставках провизии, фураже, пороха, выбор дорог и строительство временных укреплений за стенами города, караульные приказы. Рассредоточение войск на наиболее слабых участках крепостной стены, тренаж набранного ополчения, его обмундирование и многое другое, от чего под конец дня у меня началась столь страшная мигрень, что даже соблазнительное предложение попариться в баньке вместе с друзьями не возымели действия. Спать! Только спать!

К своему огромному удовольствию на утро я встал бодрым и свежим, как огурчик. Мигрень как рукой сняло.

Сейчас, когда заботы еще не захлестнули меня с головой и голова свежа как никогда, имя «Оля» всплыло, всколыхнуло меня изнутри, словно мальчишку кадета, его первый поцелуй в тени березы.

«Уж не влюбился ли ты Иван?– впервые за долгое время спросил я сам себя.– Влюбился, влюбился как школьник!»

Улыбка наползла на мое лицо, словно большой сытый удав, съевший совсем недавно пару дюжин кроликов. С этой самой улыбкой я потянулся к письму, лежащему рядом с кроватью на тумбочке, аккуратно распечатал.