Поступь Империи. Право выбора.
Шрифт:
Но мы не сдавались,
И каждый день
Бывало уж помощи
Ждать не откуда,
Но мы все равно
Настанет день,
А может час,
И каждый скажет:
Накроет прахом
Тень времен,
Но всякий знает,
Для нас Присяга
Не
И клятва верности,
Все наши жизни
Принадлежат России,
Ведь Вера и Родина
Для нас едины!
Прочитав их, Прохор бережно сложил листок пополам и убрал к себе в карман, чувствуя, как на щеках остаются мокрые дорожки, скупо капающих из глаз слез…
*****
24 июня 1709 год от Р.Х.
Полтава.
Ровные ряды солдат в зеленых мундирах необычного покроя входили в раскрытые ворота города, везя за собой возы с ранеными и мертвыми воинами, за ними медленно втягивались подводы с разобранными орудиями.
Пришедшее в город подкрепление встретил сам комендант города – полковник Келин. Рядом с ним стоял среднего роста человек, с казацким чубом в полковничьем мундире.
– Полк «Русских витязей» прибыл в подчинение к командиру гарнизона города!– отрапортовал Прохор стоящему напротив него начальству, после того как последний воин замер в шеренге перед воротами.
– Хилые воины пошли у Руси-матушки,– с сарказмом сказал казак, смотря на запыленную форму витязей.
– Да? А вы пошли кого-нибудь под балку съездить, что в восьми верстах отсюда,– спокойно сказал полковник Митюха, лишь карие глаза опасно сузились.
– Посмотрим, никуда не денемся,– заверил Прохора казак, подзывая к себе кого-то из ближайшего окружения.
– А что уже здесь нет коменданта, раз кто-то решается без его слова что-то решать?– удивился командир витязей, смотря в глаза полковника Келина.
– Нет, комендант здесь есть, просто Иван немного забылся,– хмыкнул полковник, смотря, как покрывается алой краской казак.
«Не правильное начало какое-то,– вздохнул про себя Прохор.– Надо будет исправлять, обязательно надо исправлять!»
– Позволите лично посмотреть, что там такого увидели, хм… витязи, господин комендант?– спросил казацкий полковник у своего командира.
– Конечно, господин полковник, думаю, сегодня шведов ждать не следует, так что можно позволить себе легкую прогулку,– улыбнулся Келин, поворачиваясь к полковнику.– Пожалуй, нам стоит пройти ко мне в кабинет, полковник. Ваших людей проводят на постой.
Митюха ничего не сказал, лишь кивнул, повернувшись к своему полку, посмотрел на заместителя, капитана Панова, который только качнул головой, мол «Я все понял». Рука полковника медленно опустилась в карман, нащупала клочок бумаги и сжала его, чувствуя,
«Успокойся!– приказал сам себе витязь, поднимаясь вместе с полковником Келиным вверх по улицам города».
– Напра-во, шагом марш!– скомандовал за спиной Прохора его заместитель, переговорив с подошедшим к нему квартирмейстером.
Колонны витязей пошли в ногу за капитаном, каждый из молодых воинов смотрел перед собой, думая о чем-то своем. Лица витязей, полные решимости заставляли отводить глаза встречающих их горожан и солдат осажденного города.
Между тем, Прохор шел за комендантом города и думал о том, что ему передал цесаревич, в тот момент, когда отъезжал от бригады, заворачивая на Азов.
…-Пойдем со мной Прохор, проводишь меня перед долгой дорогой,– улыбнулся витязю его высочество, пуская коня в сторону от неторопливо движущихся войск.
– Конечно, старший брат,– ответил командир полка «Православных витязей».
Пыль взлетала маленькими облачками из-под копыт пары медленно едущих коней, тут же оседая обратно. Ровные шеренги солдат шли по Смоленской дороге, весело перешучиваясь по пути, кто-то запел походную песню, тут же подхваченную десятками голосов.
– Красиво поют,– сказал цесаревич Алексей, о чем-то задумавшись.
– Да, это они умеют,– улыбнулся Прохор, смотря, как наравне со всеми поют и его витязи, поддерживая звонкими мальчишескими голосами хриплые голоса мужиков.
– Знаешь, Прохор, я ведь уезжаю на довольно продолжительное время, и сам не знаю, когда вновь окажусь в России,– внезапно перевел разговор на другую тему цесаревич.– Да и в дороге многое может случиться, всего не предусмотришь…
– Ты обязательно скоро вернешься, старший брат!– горячо возразил полковник, старающийся всегда называть цесаревича только как младший витязь своего старшего собрата, есть в этом что-то… родное.
– Да-да, конечно,– грустно улыбнулся Алексей, смотря в настороженные глаза своего друга, ставшего таким родным, что и придуманное когда-то слово стало не таким уж и выдуманным.– Но все, я хотел бы тебе кое-что сказать.
– ??
– Не смотри так, Прохор, а то меня дрожь пробирает. Ничего такого, о чем ты думаешь, я тебе не скажу, потому что не знаю, а вот кое-что по предстоящей кампании тебе поведаю, открою тайну, если можно так выразиться,– сказал Алексей, глядя в обеспокоенные глаза командира витязей.– Возможно, что как только бригада прибудет в расположение войск, вас отправят на помощь осажденному городу…
– Какому городу?– удивился Прохор.
– Узнаешь, не это главное, просто знай, что такой поворот возможен и наиболее вероятен. Но и это еще не все, я дам тебе письмо, которое тебе надо будет открыть, как только ты окажешься за стенами города, причем там, где не будет никаких лишних глаз и ушей, но никак не раньше,– сказал цесаревич, смотря в его глаза.