Поступь империи. Тетралогия
Шрифт:
– Но отроки вырастают, и у них появляются взрослые мысли, друзья…– добавил ложку дегтя в нашу «бочку меда» Михаил, о чем-то напряженно думавший все время.– И честно сказать потом они могут стать проблемой не хуже стрельцов…
– Ну, ты сравнил, скажешь же,… стрельцы,– презрительно сказал Александр.
– Нет, Саша, Миша прав,– я не разделял такого же подхода к данному делу как мой друг помещик, благо, что пример тысячелетий перед глазами был в избытке.– В любой, даже совершенной группе людей, начинается ее увядание, как моральное, так и идейное, что приводит к бунтам, и прочим не нужным государству потрясениям. А все из-за чего?
– Из-за плохой начальной мысли?– спросил Николай.
– Не только, признаться, я об этом как-то не подумал.
– Как прям образование болот,– хмыкнул Кузьма.– Вода в озерах перестает быть хоть сколько-нибудь проточной, и оно постепенно зарастает камышом, а потом и вовсе кустарником, а там глядишь и уже непролазное зеленое месиво.
– Суть в принципе верная. Так вот именно поэтому, дабы «наша вода всегда была чистой и проточной» необходимо в фундамент Устава заложить те идеи, которые никто не смог бы поколебать!– наконец сказал я друзьям, напряженно думающие о новой поставленной задаче.
– Но разве не это не то же самое, что говориться в нерушимых правилах Устава витязей?– наконец спросил барон Либерас.
– Эти аксиомы включают в себя лишь малую часть того, о чем я говорю. Вот, к примеру: первая из них: «Никогда витязь не предаст брата своего, будь то в ласки прелестниц или пытки врага» с этим все понятно. Вторая: «Витязи служат только для России, но ни в коем случае не для себя самих!», вот тут уже могут возникнуть кое-какие вопросики. И третье правило, самое спорное, и нужное: «Витязь никогда не может быть забыт, где бы он не находился он остается им всегда!»
– Извратить можно все, что угодно, лишь бы голова работала,– сказал Николай.– Но вот и дальше вводить какие-то ограничения в Устав я считаю не нужным. Конечно человек я не военный, но уверен в одном точно, одни запреты ничего не сделают, нужно вводить негласные правила постепенно, как бы «одевая» будущий корпус до тех пор, пока наша задумка не воплотиться в жизнь.
– Дельная идея,– согласились с Волковым друзья, даже у меня, вечно ищущим подвох в ворохе новых предложений, не нашлось ни единого возражения.
– Что ж, тогда, пожалуй, можно приниматься за те дела, которые мы распределили между собой,– с улыбкой сказал я.– Но перед тем как разойтись, друзья, давайте хорошенько перекусим, а то ведь и ужин мы пропустили…
Мое предложение было встречено на «Ура!», тем более что раз основное дело было дописано и сделано, то можно все это действо завершить одной давней русской традицией – обмывкой! Честно сказать, не ожидая такого поворота событий, я попросту свалился под стол через пару часов этой катавасии, хорошо, хоть спать меня уложили на одинокий диванчик, стоящий рядом со шкафом с книгами. Правда, он больше подходил для сидения, нежели для сна, но ведь дареному коню в зубы не смотрят!
Глава 2.
Начало мая 1707 года от Р.Х.
Жизнь или Смерть: реальность престолонаследия
Алексей Петрович.
В учебе и заботах пролетела последняя неделя апреля и пара майских деньков. Друзья, занялись своими делами, попутно выискивая возможности для воплощения в реальность наш эфемерный труд. Кто-то поехал к себе в поместье, изучать все на месте, кто-то ищет на базаре, нужную ему информацию. Увы, но ежедневные посиделки пришлось отменить, и за прошедший неполный десяток дней мы с соратниками собирались раза три, отдохнуть от каждодневных забот, мимолетом обсуждая то, чего каждый из нас достиг в той области, которую он выбрал для себя. Правда, при всем нашем энтузиазме, мы не можем решить одну единственную проблему – возможность провала моей проверки Петром. С одной стороны, конечно, все зависит от меня самого, но вот так ли это на самом деле? Не знаю, мало ли что там царю-батюшке на ушко
Как бы то ни было, но дни шли, не спрашивая соизволения остановиться, и опускать руки с моей стороны было бы, по крайней мере, глупо, поэтому я и отдавал все свободное время, повторению изученного материала. Все же я решил не рисковать и не приступать к новому материалу, мало ли, что может случиться, перепутаю все и пиши, пропало, надежды летят в тартарары, а «Уставом витязей» тогда можно смело подтереть одно место.
Увы, но никаких майских праздников, по старой привычке ожидаемых мной не было, разве что церковные были, да я как-то не сподобился узнать какие именно. Так что для меня бывшие майские праздники прошли в тишине и уюте, вместе с картами географии и парочкой новеньких учебников по навигации. Правда надо заметить, что порой тишину, нарушал звон клинков и топот ног в тренировочном зале, специально оборудованном для фехтования. Не знаю почему, но я никак не мог выбрать, что мне больше нравится из холодного оружия. Выбор пал между плавным изгибом сабли и смертоносной прямотой шпаги. Вот только воспоминания говорят мне о том, что вскоре шпаги вовсе, так сказать, сойдут на «нет». Да и честно говоря, штык на винтовке много лучше подойдет пехотинцу, нежели метровая металлическая полоска. Так что думаю, в скором будущем от оного оружия придется отказаться, прежде всего, из чисто практических соображений, и перейти на саблю, все же много удобнее она для всадника….
Зато я уже с гордостью могу сказать, что Олиферу, моему учителю, не удается в течение пяти секунд выбивать из моей руки оружие, после почти двух месяцев занятий при хорошем раскладе, я могу продержаться минуту, а то и больше. И при этом постоянно «расту» в этом искусстве, так правда говорит учитель, я же признаться честно за собой пока мало что замечаю, разве что упоение схваткой немного опьяняет, но это на самом деле не совсем хорошо, можно и дырку в бок получить, в реальной то схватке.
Фехтование с утра. Науки до и после обеда. И вечером «свободное время», проводимое мной за картами Руси и учебниками по баллистике и тактике, а так же другой разнообразной литературой. Примерно такой распорядок дня я «выбил» для себя и моего второго «я» ленивого и не желающего перетруждаться. Пришлось пообещать самому себе, то, что я не подойду ни к какой литературе в течение недели, в том числе и к картам, только после этого мое «я» успокоилось.
Проходили часы, ускоряясь с каждым мгновением, словно паровоз, начавший свой путь. Неуклонно приближался обещанный Меншиковым приезд Петра с проверкой. Зная, что государь очень скрупулезно относится к знаниям, причем в любой области я старался повторить все то, в чем чувствовал хоть малейшую слабину, увы, но охватить какую-либо новую информацию, я уже не мог, понимая, что этим только поставлю под удар то, что уже знаю.
Надо, правда заметить, что я попросту не смог бы охватить все это, если бы не школьные азы, давшие кому-то через силу, а кому-то и нет самые нужные и «вечные» знания на всю жизнь. Да, вспомнишь «школьные годы чудесные»… чуть ли не слеза наворачивается. Я себе раньше даже представить не мог, что соскучусь по этому дурдому, в котором оказался, заперт в течение десяти лет. Однако нате вот, получите и распишитесь. Правда не сказать, что моя районная школа была такой уж плохой, нет ни в коем случае, знания там вколачивали в пору моего ученичества, будь здоров, порой и указкой кое-кому перепадало не без этого. Просто оглядываясь назад, в свое прошлое, понимаешь, что «Там», когда дети собираются в ватагу начинаются удивительные метаморфозы, и не сказать. Что всегда приятные. Вот вы знаете, зачем юнцам охота узнать, как действует серная кислота на шерсть пойманной кошки? Или, к примеру, как высоко подскочит учитель, если сядет на гвоздик десяточку? Вот и я о том же – психбольница отдыхает. Однако знания все же остались и никуда не делись, помогая мне сейчас справляться с насущными проблемами, которые день ото дня только прибывают. А никак не уменьшаются.