Поступь крови. Перерождение Том 2

А.Никл

Два дня в больнице превратились для Димы в настоящее испытание – это были сплошные эмоциональные качели. Люди в его присутствии внезапно начинали себя странно вести. В первые секунды общения с ним они были весьма радушны и дружелюбны, но потом у них внутри словно переключался тумблер и на место доброжелательности приходил гнев. Дима время от времени подходил к зеркалу и пытался понять, что с ним не так. Может, он вымазался и люди брезгуют с ним нормально разговаривать? Или он настолько глуп и несуразен, что это портит всем настроение? Других вариантов Дима так и не придумал, и постепенно его охватил стыд – за то, что он такой

нелепый. Где-то под слоем стыда скрывались горькая обида и ярость. А ещё ему было ужасно страшно даже представить, что будет в Академии. Там намного больше людей, чем в больнице! Тут он хотя бы может не высовываться из палаты и прятаться под одеялом, а там… Его пробрала дрожь. Он был в ужасе, и от этого стыд только усилился.

Все, к кому он был привязан, его отвергали. Бабушка, друзья… Он не виделся только с Русланом – тот поздно возвращался из Академии и не успевал их проведать. Но Дима не сомневался, что Руслан возненавидит его точно так же, как и остальные.

– Женя, давай в города поиграем? – предложил он и открыл тумбочку. Конфеты закончились, как и булочки, фрукты и халва. Бабушка принесла гостинцев в первый день, когда всё было хорошо, и Дима на радостях всё слопал и сейчас сидел на скудной больничной еде.

– Нет, – сухо бросил Женя и поднял книгу, пряча за ней лицо. Дима его невероятно раздражал. Мальчики и не догадывались, что только сдержанность Жени спасла их от некрасивой и громкой ссоры, после которой их дружба никогда бы не была прежней. Сестра Жени, Ангелина, была очень нервной и грубой на язык девушкой, и ему не раз и не два приходилось быть мудрее – то есть притворяться немым, избегая скандала. Сейчас эта привычка, выработанная годами, помогла Жене не наорать на Диму.

В палате повисла тишина. Казалось, воздух загустел – казалось, его можно было резать ножом. Дима вытер повлажневшие глаза, забрался под одеяло и представил, как они с бабушкой гуляют по парку аттракционов. Скрипнула дверь. Дима подобрался. В палату вошла бабушка – она улыбалась, прижимая к груди большой бумажный пакет. От неё пахло сдобной выпечкой и чем-то сладко-фруктовым. Она направилась к Диминой кровати, на ходу вытащив из пакета пирожки и фрукты. Но, когда до Димы оставалось метра три, она резко остановилась, словно налетела на невидимую стену.

– Я пирожков напекла, – произнесла бабушка деревянным голосом и тупо уставилась на пакет. Её брови сошлись на переносице. – Да, пирожков напекла… И конфет купила. А Мария Викторовна передала кусочек медовика, – она развернулась и подошла к Жене. – Держи, зайчик. Ты был хорошим, послушным мальчиком. Ни одна медсестра на тебя не пожаловалась, в отличие от моего оболтуса. И кого я воспитала? Как мне людям в глаза-то смотреть?

– Ты их мне принесла! – возмутился Дима и подскочил на кровати. – Я же видел! Ты сначала хотела их мне отдать!

– Не мели чепухи, – поморщилась бабушка. – Тебя через два часа выписывают. Зачем бы я тебе тащила еду, если ты сможешь пообедать дома? Потерпишь. И вообще, я поговорю с Вероникой Леонидовной. Может, она тебя прямо сейчас выпишет. Уверена, ей не терпится избавиться от проблемного пациента.

Бабушка вышла в коридор. Димино любопытство победило – он небезосновательно переживал о своей участи и решил подслушать, чтобы морально подготовиться к грядущим испытаниям. Бабушка оставила дверь приоткрытой, и Дима заглянул в щелочку.

– Нет, что вы, Антонина

Павловна! – всплеснула руками медсестра. – Перед выпиской их должен осмотреть врач. А если он скажет, что Диме нужно побыть в больнице ещё несколько дней? Бедные дети столько перенесли… Разве они должны сражаться с Демонами?

– Да, мой внук – настоящий герой, а ведь ему всего лишь десять лет, – с гордостью сказала бабушка, и у Димы потеплело на душе. Неужели всё налаживается? Бабушка его не разлюбила? Но как только он об этом подумал, бабушка оглянулась на палату и застукала его за подсматриванием. Она мгновенно нахмурилась и схватила Диму за шкирку, встряхнула как котёнка. – Паршивец!

– Антонина Павловна, что вы делаете?! – возмутилась медсестра. – Это что за методы воспитания?! – она скользнула взглядом по Диме и вдруг с презрением добавила: – Для таких хулиганов, как ваш внук, строгих слов недостаточно! Лучше всего – хворостиной или ремнём!

Дима отделался малой кровью – его отругали и выписали. Бабушка даже несильно ругала его, пока они ехали в метро, лишь изредка называла негодяем и мелким паразитом. А вот остальные люди так и норовили сделать ему какую-то гадость. Страхи Димы воплотились в реальность – как он и подозревал, чем больше людей вокруг, тем больше проблем они создают. Высоченный мужик, гадко ухмыляясь, пытался оттоптать ему ноги, а девушка вылила на него ледяной коктейль и перед уходом сфотографировала. Под конец поездки Дима сгорбился и чуть ли не прижал подбородок к груди, стараясь выглядеть максимально незаметно.

– Меня не боишься, так посмотрим, как отцу грубить будешь. Он-то тебя сразу заткнёт, – цокнула языком бабушка, когда они подошли к родным покосившимся воротам.

– Боюсь, – пробормотал Дима.

На его счастье, отец куда-то ушёл – когда у него появлялись деньги, он всегда исчезал. Иногда на пару часов, иногда – на несколько дней. Бабушка расстроилась и приказала ему шуровать в Академию:

– Глаженые вещи в шкафу, одевайся и беги на остановку. И я позвоню директору, проверю, был ты там сегодня или нет!

– Но уже одиннадцать часов, – растерялся Дима. – А занятия начинаются с восьми.

– Не смей огрызаться!

Дима переоделся, взял рюкзак и выбежал из дома. Люди на остановке прожигали его злыми взглядами, и он по итогу так и не решился сесть в автобус. О том, чтобы снова спуститься в метро, и речи не было – при одной мысли об этом на него накатывала паника. До Академии было два часа пешком. Дима колебался – ему очень хотелось вернуться домой, но бабушка… Если она и правда позвонит директору, то ему придётся худо. Тяжко вздохнув, Дима поплёлся вверх по улице, надеясь, что не потеряется. Сильно светило солнце, к тому же Дима забыл натянуть носки. Поэтому он натёр болючие мозоли и насквозь пропотел. Когда он подошёл к Академии, он ненавидел всех и вся.

На проходной его пропустили без проблем, даже не оскорбили, но на лестнице Дима столкнулся с Куликовым – долговязый парень оскалился и сделал ему сливу. Дима вскрикнул, взбрыкнул и с трудом вырвался, но Куликов и не думал отваливать. Завязалась потасовка, и, конечно же, Дима проиграл. Куликов повалил его и пнул по рёбрам. Он уже занёс ногу над его головой, кровожадно ухмыльнувшись, но с верхнего этажа спустилась полненькая женщина и спугнула Куликова. Избитый, Дима встал и, пошатываясь, пошёл в туалет. Умывшись, он заперся в кабинке и заплакал.