Поступь крови. Перерождение
Шрифт:
Я поднял дрожащую руку, с трудом перехватил ложку и сказал:
– С-сам.
Помощник-Гидра моментально сообщил:
“У правой руки полностью восстановлена подвижность”.
Когда я почти прикончил тарелку супа, в больничном коридоре раздался грохот. Вскрикнула женщина, снова зашумело, а потом дверь в палату распахнулась, и внутрь ввалился невысокий смуглый дедок. Он невнятно что-то орал и размахивал бутылкой вина.
– Отец! – воскликнула мама. – Ты меня позоришь!
– Я стёкл как трезвышко! – заплетающимся языком заявил дедок и рухнул на стул. Бутылка выскользнула из его руки и, стукнувшись о белую плитку, разбилась. Красное вино брызнуло во все стороны. – Чего ты орёшь, Машка?! Я что, не имею права отпраздновать? У меня внук выздоровел! Я-то думал, что это ярмо будет на моей шее вечно висеть, – он со злостью похлопал по своему затылку. – А тут – чудо чудное, диво дивное! Пацан оклемался! Только, Машка, ты это… проследи, чтоб он опять менингит не подхватил. Если он опять овощем станет, я его точно в детдом сдам!
– Совсем мозги пропил! – прорычала мама, вскочила и схватила дедка за ухо. Он взвизгнул и попытался её лягнуть, но мама ловко поставила блок и подтащила дедка к раковине, включила воду и засунула его голову под кран.
– Вызвать охрану? – спросила заглянувшая в палату медсестра.
– Нет, спасибо. Это он от счастья перепил, – ответила мама и усилила напор воды.
– Умрф! – дедок яростно отплёвывался от воды. – Как ты смеешь так с отцом поступать!
– Протрезвел? – спросила мама, отпустив дедка.
– Протрезвел, – буркнул он, покосился на меня и пробормотал: – И правда, пялится на меня, как будто что-то понимает. Я уж думал, что ты совсем свихнулась.
Мама отвесила ему звонкий подзатыльник.
– Да ладно, ладно! Молчу!
Я закатил глаза. Повезло так повезло. В нагрузку мне ещё и дед-алкоголик достался. С другой стороны, как только я верну Магию Крови, то смогу его навечно закодировать, если потребуется…
Дед несколько минут слонялся по палате, но потом, видимо, это ему окончательно наскучило. Как только мама вышла, чтобы набрать воды, он вытащил колоду карт, уселся на кровать и, дыхнув на меня перегаром, сказал:
– Ну что, как твой дед, я просто обязан научить тебя играть в преферанс.
– Отец! – вернувшаяся мама этому не обрадовалась и выпроводила его из палаты.
Остаток дня она порхала туда-сюда, пытаясь обустроить палату максимально комфортно. Где-то взяла инвалидное кресло и даже поругалась с врачами, чтобы ко мне никого не подселили. Не знаю, кого это больше вымотало – меня или её. Я не привык быть настолько беспомощным. Да и когда вокруг тебя безостановочно суетятся и стараются предугадать твои желания, хочется повеситься. А ведь мне нужна была всего одна вещь.
– А м-можно т-телеф-фон? – попросил я.
– Прости, сынок, – мама
– Д-давай, – согласился я, чтобы её не расстраивать.
Странно, разве управляющая домом Рода Львовых не должна жить, как минимум, в достатке?
– Что-нибудь ещё хочешь?
– А м-можно п-поехать к Ад-делине?
– Если врачи пустят, – улыбнулась мама. – Она будет рада тебя видеть. Ей не помешает поддержка. Ты и представить не можешь, какая шумиха поднялась вокруг этого расследования. Журналисты толпами дежурят у входа в больницу. Нам повезло, что твоё имя держат в секрете.
Она пересадила меня в инвалидное кресло, и мы поехали к Аделине. ВИП-палаты находились на седьмом этаже. Мы поднялись туда на лифте, и в коридоре нас тормознула охрана – здоровенные парни в деловых костюмах.
– К кому?
– К Аделине Львовой, – ответила мама. – Скажите, что к ней приехал Руслан Звягинцев.
Охранник исчез за поворотом, но быстро вернулся и кивнул нам: мол, проходите. Мама прикатила коляску к палате с номером “30”. Она уже потянулась к дверной ручке, но я её остановил и сказал:
– С-сам.
– Молодо-зелено. В сердечных делах взрослые не нужны, да? – хитро подмигнула мама и строго добавила: – Но если что-то понадобится, немедленно зови!
– Х-хорошо.
Она всё-таки задержалась, чтобы подтолкнуть меня через порог, но сразу же отошла и села в кресло для посетителей. Я вкатился в палату и приветственно помахал Аделине. Она с явным облегчением улыбнулась и произнесла на одном выдохе:
– С тобой всё в порядке?
– Д-да. Л-лучше н-не б-бывает.
– Что случилось? Ты же говорил нормально? – она озадаченно нахмурилась.
Предсказуемо. Я ждал этого вопроса. Собственно, поэтому я и приехал к Аделине сейчас. Хуже было бы, если бы мы пересеклись при большом количестве свидетелей. Я должен переговорить с ней наедине. Шок у Аделины прошёл, сейчас у неё накопилось много вопросов.
– Ад-дрен-налин, – сказал я и пожал плечами.
– А раны? – она указала на моё бедро. – Почему ты не перебинтован?
– Ц-царап-пина.
Я предполагал, что Аделина продолжит расспросы, но она пожала плечами и хмыкнула:
– Хорошо.
– Х-хорошо? Т-так п-просто?
Она вздохнула и прошептала:
– Ты всегда мне нравился. И никогда меня не обижал. А потом Руслан… ты меня спас. Я не хочу тебя обвинять. Я хочу с тобой дружить. И твою маму я снова найму в особняк, когда мне вернут всё имущество, – Аделина нервно сжала пододеяльник. – У меня никого нет. Только ты и твоя мама. Это странно, что я считаю вас своей семьёй? Давай дружить?