Поступь Повелителя
Шрифт:
— Так много местных магов соглашается на посвящение? — уточнил Харган, наблюдая, как мастера Ступеней поднимают под руки и усаживают на скамью.
— Нет, но один в сутки — это и так уже много, а мы, если вы помните, посвящали не только магов. Особенно этот. — Первосвященник кивнул на второе тело, которое почему-то вставать не торопилось. — Крепкий попался, гад… то есть, я хотел сказать, особо упорный грешник. Он хоть стоил таких усилий?
— Если все действительно прошло успешно, — задумчиво кивнул Харган, — то стоил.
Похоже, Джареф прав: мастеру Ступеней
На этом месте своих размышлений наместник встрепенулся, сверкнул на собеседника разноцветными глазами в раздражении от того, что чуть было не начал отчитываться перед кем попало.
— Как бы то ни было, такова воля Повелителя, и не нам судить о правильности его распоряжений, — резко произнес он и опять отвернулся, уставившись с балкона.
Внизу гасли ритуальные светильники, четверо послушников тащили куда-то в боковую дверь все еще бесчувственного «нового брата», в прошлом закоренелого грешника и коварного врага. На скамеечке старший служитель отпаивал горячим чаем бедного мастера Ступеней. Чуть поодаль два ученика мастера собирали ритуальные предметы и зелья, сверяясь со списком и переругиваясь на весь храм.
— Не поймите меня превратно, господин наместник, — вкрадчиво произнес Джареф, — но волю Повелителя мы узнаем только из ваших уст…
— Ты намекаешь, что я могу исказить волю Повелителя или солгать? — Харгана подбросило на месте, словно от удара. Крылья под плащом непроизвольно дернулись, губы сами собой раздвинулись в злобный оскал, так пугающий некоторых подданных.
— Как можно! — еще вкрадчивее и почтительнее прошептал глава ордена и пояснил, доверительно понизив голос: — Я намекаю, что было бы полезно для укрепления веры и искоренения сомнений, если бы, скажем, делегация избранных братьев… самых заслуженных и проверенных, разумеется, и не ниже пятой ступени… удостоилась чести совершить паломничество в чертоги Повелителя и лицезреть его божественный лик своими глазами. Поймите правильно, ведь все воинство, которое вы привели с собой — ваши военачальники с повадками разбойников, вампиры и солдаты-гиганты, даже лоботряс-ученик, — все они видели Повелителя своими глазами, а некоторые и говорили с ним. Мы же здесь за столько лет верного служения…
— Я спрошу его, — пообещал Харган и рывком поднялся со скамьи, расправляя складки плаща. — А затем сообщу вам его волю.
Даже не оглянувшись на «избранного и заслуженного» соратника, гулко топая по деревянным ступеням и громыхая на ходу паладинским нагрудником, демон направился вниз, в главный зал. Втайне он надеялся, что Повелитель пожелает лично познакомиться с пронырливым первосвященником и лично-таки отучит его сомневаться в словах наместника. Сейчас же ему нужно было задать пару вопросов мастеру Ступеней и отправить беднягу в небольшой отпуск… хоть дня на два, чтобы отоспался.
Усталый жрец, уже поднявшийся, хотя и с трудом, на ноги, стаскивал с себя мокрую от пота голубую мантию. Под ней ничего не было, кроме трусов, но сей факт меньше всего волновал
— Твоя самоотверженность достойна восхищения, брат! — торжественно объявил Харган и на этом счел выражение своей благосклонности достаточным. — Ты! — Он ткнул пальцем в ближайшего служителя. — Дай мастеру свою одежду. Мы вернемся через десять минут — чтобы все было готово к его отбытию домой. Следующие два дня мастера не тревожить, он будет отдыхать.
— Благодарю, господин наместник, — слабо улыбнулся мастер Ступеней. — Я живу здесь, в храме.
— Кто так решил?.. А, неважно. Я прикажу найти тебе более подходящее жилье. А сейчас подойди ко мне.
На ходу натягивая протянутую мантию, мастер молча, с абсолютно бесстрастным взглядом, не выражающим ни радости, ни малейшего недовольства, шагнул в серый туман.
— Садись, брат. — Харган придвинул поближе к указанному дивану высокий жесткий стул и уселся верхом, чтобы не помять крылья. — Я не задержу тебя долго. Скажи, сегодняшняя церемония действительно прошла успешно, как предполагает брат Джареф?
— Да. Все прошло как положено. Завтра наш новый брат будет готов приступить к своим обязанностям.
— Почему это оказалось так трудно?
Жрец устало потер виски.
— Я сам виноват. Сначала опоздал, потом поторопился… Этот человек… Вы знали его раньше?
— Да.
— Тогда вы сами, наверное, знаете, что он силен, упрям и устойчив к воздействиям на разум. Мне следовало бы заняться им прямо там, в подвале, когда он был уязвим. Но пока меня вызвали, он успел опомниться и восстановить контроль. Мне бы не торопиться, подождать, пока он не сломается окончательно, но я, похоже, неверно оценил ситуацию… Я решил, что он готов, тогда как на самом деле он был еще способен сопротивляться.
— Ты сам неверно оценил, или тебе так доложили? — уточнил Харган.
— Наверное, все-таки сам… Если желаете, можно уточнить, что имел в виду палач, докладывая, что кандидат ведет себя не совсем адекватно, беседует с крысами в камере и отказывается от общения с людьми. Не мог же он просто пошутить. Из-за этого я заторопился — испугался, что он сходит с ума. Чтобы воздействовать на рассудок, надо хотя бы иметь его в наличии, с безумцами работать бесполезно. Оказалось, все совсем не так. Вот мне и пришлось напрячь все свои силы, чтобы преодолеть сопротивление. Уже просто любопытно, что же там с этими крысами… Кто кого не так понял…
— Я сам его спрошу, — пообещал наместник, которому тоже вдруг стало интересно — о чем Шеллар мог беседовать с крысами? — А ты скажи мне, брат, действительно ли посвящение третьей ступени ощущается как смерть?
— Не совсем. Так ощущается только окончательное разделение. И происходит это только с теми, кого ломают. Кто пытается обмануть братьев, таит злые помыслы. Закономерная плата за двуличие. Те, кто проходит посвящение действительно добровольно и подобающе подготовившись, ничего подобного не ощущают.