Постыдное ремесло
Шрифт:
Также, семья Барно, как и все прочие зрители турнира, поглядывали на ложу принца Монийского, не частого гостя при дворе. Но рассматривали не принца, а его дочь — красивую высокую девушку двадцати лет, с роскошными золотистыми волосами, стекающими волной по белоснежным плечам. И отец и дочь держались отстраненно, и на взгляды аристократов внимания не обращали.
Глава семейства Барно тоже не обращал ни на кого, и ни на что, внимания. В отличии от жены и дочери, он не сводил взгляда с арены, поглощенный зрелищем состязаний. Интригами и союзами мужчины займутся после турнира.
…
— Твоя сестра Гвен стала такой красавицей! — заметил Деги, сын оружейника, и лучший друг Ланса, будто угадав его мысли. И покосился на Ланселота — вдруг тот поймет похвалу сестре как — то не так. Ланс, как и все, знал, что Деги очень хочется стать аристократом, и войти в блестящий круг знати. Для этого было два пути — получить дворянство от императора, что сложно, или жениться на аристократке, что маловероятно. А уж думать о руке Гвен, девушки из столь знатной и влиятельной семьи, было бы для сына оружейника авантюрой.
Но, Деги опасался напрасно — молодой Барно не отреагировал на комплименты сестре.
— Нет никого прекраснее Алисии, герцогини Ритжбургской! — воскликнул кто — то из миньонов.
— Я уже дарил ей розу! — произнес Ланс.
Он никогда не дарил цветок одной даме два раза. Даже Алисии.
— Принцесса Оделия очень красивая! — заметил кто — то из свиты.
— Оделия? Не помню ее! — задумчиво произнес Ланс.
Была названа еще дама, но ее кандидатуру сразу отвергли, из — за слишком легкого поведения.
… Наконец, всадник — победитель получил свою награду из рук принцессы Сильваны, девушки гренадерского роста, и такой же стати, и начались пешие бои, разумеется, как и предыдущие, с применением магии.
Ланс вышел на арену — высокий, стройный, широкоплечий и мускулистый, из — за чего его фигура, облаченная в доспехи золотистого цвета, казалась мощной. Граф раскланялся, красиво откинул прядь волос, упавшую на лицо, и был награжден бурными аплодисментами зрителей.
Большинство участников использовало мечи, и только Ланс сражался шпагой, хотя одинаково хорошо владел всеми видами холодного оружия. И — он всегда побеждал. Козырем молодого Барно была скорость — он двигался молниеносно, вызывая восхищенные рукоплескания, ахи и вскрики дам.
Бои на турнире были праздником, в некотором роде спектаклем, шоу. Участники проводили определенные ритуалы: прерывали поединки, советовались с секундантами, которые толпились у края арены, меняли по ходу боя оружие, которое те же миньоны и держали… Малейшая царапина
Ланс в деле развлечения публики превзошел всех. Понимая, что интересно и зрителям, и императору, старался не побеждать быстро, часто поддавался в начале поединка, вызывая испуг у своих поклонников, что бы эффектно победить в конце. Впрочем, когда соперники были достойными, а победа сложной, юному графу нравилось больше.
Сражался Ланселота красиво — его движения и жесты были изящны, и напоминали сложный танец с поворотами. А удары — молниеносны и разящи. Недаром император называл выступление графа "смертоносным кружевом".
В этот раз все было как всегда, пока граф не обратил внимания на ложу принца Монийского. И в этот момент даже споткнулся на ровном месте — он увидел глаза девушки, сидящей рядом с принцем. Огромные, синие, как горные озера… И все пошло не по плану. Кое-как отбивая атаки противников, Ланс, снова и снова, возвращался взглядом к принцессе. Граф ее вспомнил, их представляли — но, раньше он не обращал на девушку внимания, не замечал.
Так продолжалось до тех пор, пока меч очередного противника едва не пригвоздил Ланса к стене зрительской трибуны.
— "Черт!" — подумал граф, разозлился, тряхнул головой, и ринувшись в бой, быстро разделался с везунчиком, едва его не убившим.
Победив всех, Ланс принялся раскланиваться, принимая изящные позы, и красиво поправляя блондинистые прядки, романтично падающие на лоб. Затем наступила кульминация представления — в руке графа появилась роза, и он направлялся к зрительницам, что бы одарить цветком одну из них. Ловя томный взгляд победителя, каждая из поклонниц надеялась, что, на это раз, цветок и сердце красавца достанутся ей.
И Ланс разжег эту искру надежды в девичьих сердцах до пламени — он прошел мимо ложи своей семьи, вызвав негодование сестры, и дрожь в сердцах всех прочих девушек и дам — роза для кого-то из них!
Ланс миновал императорскую ложу, не одарив цветком и принцессу Сильвану. Над трибунами повисла тишина — зрители застыли в ожидании — кому же?
— Вот умеет! — крякнул граф Барно, думая, что сын продолжает шоу.
Ланс остановился возле ложи принца Монийского, преклонил колено, и кинул розу к ногам Оделии. Зрители ахнули — кто удивленно, кто разочарованно, а император нахмурился. Оделия не поддержала игру Ланса, не подняла цветок, и не дала победителю поцеловать руку, не исполнив положенный ритуал. Девушка даже не посмотрела на графа — и розу, и Ланса она проигнорировала.
Барно, оказавшийся в неловком положении, еще раз поклонился девушке, и быстро покинул арену. Он опять ругался на себя — надо же так опозориться! Холодность Оделии привела молодого графа в замешательство — никогда не бывало, что бы розу не приняли! — и послужила причиной мрачного настроения. Он решил немедленно поговорить с принцессой — о чем, не важно, лишь бы пообщаться. Но, Монийских нигде не было видно — сразу после турнира принц, вместе с дочерью, отбыл в свое поместье, не оставшись на праздничный обед.