Посвященный
Шрифт:
Алеша обладал редким природным даром рассказчика и некоего гипнотического убеждения. На эти посиделки собиралась не только вся дворня, но и купец с домашними, даже соседи прибегали. Понятное дело, в ту пору телевизоров да радио не было – народ развлекался, как мог.
С конца апреля все и началось – предваряя события, надо сказать, Любаня, хотя ей шел шестнадцатый годок, была вполне сформировавшейся девушкой с хорошей фигурой и выпирающей из-под сарафана крепкой грудью. И лицом дюже приятная, белокожа, румяна, с симпатичными ямочками на щеках, а озорные
Весной общие посиделки закончились – парнишка объявил, что в школе много задают, но для Любани сделал исключение. По вечерам они сидели в его комнате за столом, занимались, общались – им было интересно друг с другом.
Девушка имела острый и пытливый ум. Времени по вечерам стало не хватать и Любаня, после того как все домашние улягутся спать, тихонько появлялась в Алешиной спальне. Они забирались на кровать и сидя на разных концах общались. Однажды Любаня предложила лечь, дескать, спина устает – парнишка лишь снисходительно кивнул – девчонка мол, что с нее взять. Меж тем Любаня вела свою хитрую политику – паренек к ней привык и не шарахался как ранее, от вроде случайный прикосновений.
Настал тот вечер, когда Любаня решила – хватит, пора в атаку. Пообщавшись с часик, девушка ненароком задула свечку, стоявшую на тумбочке у изголовья. Извернувшись, скинула с себя ночную рубашку и прижалась горячим девичьим телом к Алеше.
– Ты чего, Любаня, сдурела – отбрыкивался малец, но тут произошла неожиданность, Алешкин блудень попался в девичьи руки. Парнишку вдруг тряхнуло, все встопорщилось – Любаня радостно охнула.
– Любимый, иссохлась я по тебе, Алешенька. – Хочу тебя, будь у меня первым – и захватила блудень в плен мягкими девичьими губками. Вот тут Алешку пробрало всерьез, он в жизни подобного не испытывал и когда вошел в горячее девичье лоно, застонали оба. Любовное безумие длилось всю ночь. Утром, уходя, Любаня забрала простынь с кровавым пятном – робко спросила:
– Алеша, можно мне прийти снова?
– Конечно, почто спрашиваешь.
– Ну, не знаю, вдруг презираешь, девка сама к тебе в постель влезла.
Алеша выскочил из кровати, обняв девушку, сказал:
– Спасибо тебе, милая, ты мне отдала самое дорогое, девичью честь, я буду помнить тебя всю жизнь.
– А я тебя, синеглазый мой.
Так с конца апреля и начался сей парадоксальный роман. Любит пошутить матушка природа, ну с Любаней все ясно, в те времена девушки созревали рано, а вот с Алешей просто уникальный случай, причем такие чудеса происходили и в реальной жизни ХХ века.
Закрутила обоих любовная лихорадка, обожгла напрочь, после любовных утех Любаня, гладя Алешу, говорила:
– Не знаю, как замужем буду, без тебя мне свет не мил.
– Не томись раньше времени, милая, жизнь все лечит.
Они любили друг друга нежно и осторожно, стараясь не навредить – Любаня опасалась за неокрепший организм парнишки, а он за нее. В одном были спокойны – девушка не забеременеет, у Алеши пока не наступила
Два месяца длилась их любовная идиллия и неожиданно прервалась. Виновником оказался купец.
После окончания школы, в начале июня, Аникей недели две бегал, что наскипидаренный, с загадочным видом. В конце июня преподнес.
– Алеша, ты не захотел принять в награду от меня деньги, я придумал, как тебя отблагодарить. – Сегодня придет один человек, глянешь на него, я ведь знаю, ты людей видишь насквозь, влет определишь лжу.
Алеша согласно кивнул.
– Если этот человек говорит правду, считай, фортуну словил – и Аникей трижды сплюнул через левое плечо.
Действительно, после обеда к дому подкатил легкий тарантас, из которого выпрыгнул мужичок, неказисто одетый.
В зале никого лишнего – только они трое. Пили чай с сушками, ведя пустой разговор о том, о сем. Алеша вопрошающе глянул на Аникея, тот согласно кивнул.
– Пантелеймон Яковлевич, может, перейдем к делу, расскажите про месторождение? – спросил паренек.
Пантелеймон поперхнулся чаем и купец постучал ему по спине. Владелец рудников и старательских артелей, откашлявшись, вытер тряпицей вспотевшей лоб, перекрестился.
– Вы что колдун, молодой человек?
– Успокойтесь, никакого колдовства, о вас я знаю от дяденьки Аникея.
– А о богатой жиле откель знаешь? – вскинулся Пантелеймон.
– Догадался – пожал плечами Алеша.
– Не тяни время, излагай, – встрял Аникей.
Уральский эксплуататор предложил разработать найденную жилу серебра за половинную долю в прибыли. – У него сейчас туго с деньгами, все в обороте, финансировать предприятие должен купец. Аникей вопросительно глянул на Алешу, тот кивнул головой в сторону двери.
– Извини, Пантелеймон Яковлевич, мы выйдем на минуту.
В коридоре спросил у Алеши:
– Ну что?
– Он правду говорит, дело честное, не обманет.
– Алеша, поедешь со мной на север? – половина моей доли – твоя и не спорь.
– Хорошо, дядя Аникей, поеду.
Вернувшись в залу, Аникей с Пантелеймоном ударили по рукам.Выезд экспедиции назначили через три дня.
Алеше особо готовить нечего – Серко заседлать недолго, а вот с Любаней расставались мучительно – измотали себя напрочь, ходили с дрожью в коленках и с синяками под глазами.
Пантелеймон собрал большую артель в шестьдесят человек, да двенадцать отставных казаков, понюхавших пороху.
Выступили на четвертый день, на нескольких телегах везли припасы, кухонную утварь, палатки с тюфяками. Им предстояло дойти до городка Катеринбурга – благо, хорошая дорога построена, а от него сплавляться по реке Тагилу до Туры. Вот недалеко от места их слияния и находилась серебряная жила.
Алеша, сидя в телеге, криво улыбался, вспоминая последнюю ночь перед расставанием. Устав от любовных ласк лежали в постели молча, потом вдруг Любаня спохватилась:
– Алешенька, как же я замуж пойду, увидит жених, что я не девушка, сраму будет.