Потаенный дворец
Шрифт:
Клодетта вздохнула и печально покачала головой. Флоранс не знала, относился материнский вздох к гибели Виктора или к незамужнему положению Элизы.
– Нам всем тогда было чудовищно тяжело, – сказала Флоранс, и у нее дрогнул голос; немного успокоившись, она продолжила: – Мы все втянулись в помощь местному Сопротивлению. Даже Элен, а ты знаешь, насколько она осторожна. В таких условиях поневоле пришлось выбирать, на какой ты стороне.
Клодетта молча кивнула. Не сказала, что понимает, как тяжело было ее дочерям. Не коснулась
– Ты не поверишь, как война разделила людей в деревне. Старые друзья стали врагами. Это было ужасно! Правда, после казни Виктора многие очнулись и поменяли свою позицию. Думаю, его гибель стала последней каплей.
Клодетта снова промолчала. Флоранс чувствовала, что ее слова падают в пустоту. У нее внутри все бурлило, но не от избытка сил. Она набиралась смелости, чтобы сказать матери об истинной причине своего бегства в Англию.
– Маман, мне нужно рассказать тебе правду о том, почему я была вынуждена покинуть Францию, и я хочу сделать это прямо сейчас. Я…
– Не сейчас! – резко прервала ее мать. – Потом. Флоранс, мне не до французских событий.
Флоранс будто ударили в живот. Она обхватила себя за талию.
– Мне нужно, чтобы ты выполнила мое поручение и отправилась на поиски одного человека, – продолжала Клодетта, не замечая состояния дочери. – Это предельно важно.
– Я только что приехала. Неужели твое поручение не может подождать?
– Нет, не может!
– Но маман… – Флоранс пыталась оставаться спокойной, хотя внутри нарастала паника. Что, если мать вообще не захочет ее слушать? – Мне очень нужно поговорить с тобой. О недавних событиях и о прошлом тоже.
Клодетту это не остановило.
– Прошлое подождет. Я же тебе сказала: ты должна выполнить мое поручение.
Флоранс смотрела на мать и кусала губы. Она столько времени ждала этого разговора, однако в характере Клодетты ничего не изменилось. Пусть сестры и считали ее маминой любимицей, Клодетта пресекала любые разговоры дочерей о жизненных трудностях, и Флоранс не была исключением.
– Почему ты скрывала от нас некоторые события своей жизни? – спросила Флоранс.
– Не понимаю, о чем ты. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Мне вот что важно.
Клодетта чопорно встала, подошла к книжной полке, сняла небольшую шкатулку и протянула Флоранс.
– Что это? – едва сдерживая гнев, спросила Флоранс.
– Открой.
Флоранс откинула крышку. Внутри лежали католические четки с прикрепленным к ним мальтийским крестом и записка.
– Это мне прислала Розали.
– Твоя сестра? – хмуро спросила Флоранс. – Откуда она узнала, что ты живешь здесь?
– Она ничего не знает. Посылка затерялась на почте и бог весть сколько пролежала там. Потом ее отправили в Ричмонд, а оттуда переслали мне. Прочти записку… от Розали. Она обещала написать еще. Она попала в тяжелую ситуацию, и ей срочно требовалась моя помощь. Но она так и не написала.
Было
– Я представляю, каково тебе было получить эту записку, – сказала Флоранс. – Прости мою настойчивость. Но теперь я здесь. Времени у нас более чем достаточно для разговоров обо всем. Согласна? Я тебе помогу, в том числе и по дому.
– Нет! – отрезала Клодетта. – Этого еще не хватало! Я не немощная старуха и не нуждаюсь в помощи.
От резкого тона матери Флоранс сжалась. Для нее это было непривычно. Элиза – та спокойно реагировала на острый язык Клодетты и даже на жестокость, а для Флоранс подобное стало ударом.
Какое-то время обе молчали.
– Ты скучаешь по сестре? – заговорив первой, спросила Флоранс.
– А ты как думала? – вздохнув, огрызнулась Клодетта. – Я что, каменная? Когда она исчезла, я словно на куски распалась.
«Может, исчезновение Розали как-то связано с моей матерью?» – подумала Флоранс.
– Мне кажется, она отправилась на Мальту, – сказала Клодетта.
– Ты так думаешь из-за креста?
– Да. Мальта – небольшой остров. По сути, крепость. Он находится к югу от Сицилии, неподалеку от Африки.
– А как твои родители узнали, что Розали сбежала, а не… была увезена силой?
– Каким-то образом узнали. Потом от них и я узнала.
– И причина бегства им тоже была известна?
– Да.
– А тебе?
– Тоже. Довольно расспросов! – раздраженно бросила Клодетта.
– Пусть будет так, – сказала Флоранс, которой очень хотелось спросить о причине бегства своей тети из родительской семьи, но, видя страдальческие глаза матери, воздержалась от всех вопросов, кроме одного: – И что ты хочешь мне поручить?
В глазах Клодетты блестели непролитые слезы.
– Возможно, Розали уже нет в живых. Но я хочу, чтобы ты выяснила это наверняка. Пожалуйста! Если она жива, это стало бы для меня единственным шансом… исправить случившееся в прошлом. Я не помогла ей ни когда она еще жила в Париже и просила меня о помощи, ни потом, когда получила эту записку.
Флоранс растерялась:
– Но Розали не сообщила тебе, где находится. И сбежала она почти двадцать лет назад. Никто с тех пор ее не видел, и никто не знает, где она.
Клодетта поморщилась:
– Она вечно встревала в беду. Дикая, своевольная, вроде твоей сестрицы. Родителям было с ней не совладать.
– Вроде Элизы?
Клодетта кивнула и дрожащей рукой смахнула слезы:
– Ты права. Никто не знает, где она и что с ней. Я могу лишь строить догадки. Кроме четок и записки, у меня нет ничего. Но если ты найдешь ее, то обязательно скажи, что я очень виновата перед ней. В своей жизни я мало о чем сожалела…