Потаенный Город

Эддингс Дэвид

– Можешь ты понять, о чем они говорят? – прошептал Телэн.

– Они спорят, – ответил Спархок.

– В самом деле? – сардонически осведомился Телэн. – А нельзя ли поточнее, Спархок?

– Видимо, родичи Афраэли ухитрились привести сюда всех наших друзей. Насколько я понял из речи этого старика в черной мантии, город полностью окружен.

– Приятно, когда друзья под рукой. И что эти люди собираются предпринять?

– Именно об этом они и спорят. Одни из них хотят сидеть тихо, другие – атаковать.

Затем вперед на возвышение вышел Заласта.

– Вот

что говорит вечный Клааль! – провозгласил он. – Войска, что стоят за Вратами Иллюзии, не более чем песчинка на ветру. Опасность здесь, в стенах Потаенного города. В сей самый миг Анакха уже внемлет моему голосу.

Спархок выругался.

– Что такое? – с тревогой спросил Телэн.

– Заласта знает, что мы здесь.

– Откуда он мог это узнать?

– Понятия не имею. Он будто бы говорит от имени Клааля, а Клааль чует Беллиом.

– Даже сквозь золото?

– Золото может сокрыть Беллиом от Киргона, но Беллиом и Клааль – братья. Они, наверное, могли бы почуять друг друга с разных концов вселенной – даже если б между ними пылали мириады солнц. – Спархок поднял руку. – Тише. Он что-то еще говорит. – И наклонился ближе к окну.

– Спархок, я знаю, что ты слышишь меня! – громко заговорил Заласта, на сей раз по-эленийски. – Ты – создание Беллиома, и это дает тебе определенное могущество; но я отныне принадлежу Клаалю и наделен всем тем, чем наделен и ты. – Заласта презрительно фыркнул. – Ваша маскировка была весьма хитроумной, но Клааль тотчас распознал ее. Тебе следовало поступать так, как тебе было велено. Ты обрек на смерть своих друзей и ничем не сумеешь предотвратить этого!

***

В коридоре у двери покоев, где в последний раз Элисун встречалась с императором, затаились с полдюжины неприметно одетых людей. Элисун не раздумывала ни секунды.

– Сарабиан! – что есть силы закричала она. – Запри дверь!

Император, само собой, этого не сделал. После секундного потрясения, когда наемные убийца застыли, застигнутые врасплох, а Лиатрис, разразившись ругательствами, выхватила свои кинжалы, – дверь покоев распахнулась настежь, и Сарабиан, в эленийских обтягивающих штанах, полотняной рубашке с длинными рукавами, со стянутыми на затылке длинными черными волосами, одним прыжком вылетел из покоев со шпагой в руке.

Сарабиан был высок для тамульца, и его первый выпад пригвоздил одного из убийц к противоположной стене коридора. Император театральным жестом выдернул клинок из обмякшего тела.

– Прекрати выпендриваться! – рявкнула Лиатрис на мужа, вспарывая живот другому убийце. – Осторожней!

– Слушаюсь, любовь моя! – жизнерадостно отозвался Сарабиан, вновь изготовясь к бою.

У Элисун был при себе только небольшой узкий кинжал с лезвием всего в пять дюймов длиной. Впрочем, ей и этого было достаточно. Арджунец, вооруженный кинжалом в фут длиной, отбил следующий удар императора и с презрительным рычанием бросился на него, метя узким, как игла, клинком в глаза императора, – но вдруг выгнулся дугой, сдавленно завопив. Маленький кинжал Элисун, острый как бритва, вошел в его поясницу, как в масло, вспарывая почки.

Но

поразила всех Гахенас. Ее оружием был нож с тонким изогнутым лезвием. С пронзительным визгом большеухая тэганка ворвалась в гущу боя, хлеща острым лезвием по лицам наемных убийц Шаколы. Оглушительно вереща, Гахенас, как фурия, кидалась на ошеломленных наемников, и император Сарабиан с отменной ловкостью использовал их замешательство. Его тонкий клинок свистел, вторя смертоносной пляске: выпад – удар – снова выпад… Нельзя сказать, чтобы тамульский император был первоклассным фехтовальщиком. Действовал он умело, но, будь здесь Стрейджен, он нашел бы немало причин покритиковать его. На самом деле победу на этом поле битвы – если только можно так назвать коридор – одержали именно императорские жены.

– Отступайте в покои, дорогие мои! – бросил Сарабиан, подталкивая разъяренных дикарок к двери и хлеща шпагой воздух над поверженными убийцами. – Я вас прикрою.

– О Боже, – прошептала Лиатрис Элисун и Гахенас, – какой он все-таки ребенок!

– Да, Лиатрис, – отозвалась Элисун, одной рукой нежно обнимая свою уродливую тэганскую сестру, – но ведь он наш.

***

– Кринг едет, – тихо сказал Халэд, указывая на силуэт всадника, который галопом скакал к ним по залитой лунным светом и усыпанной костями пустыне.

– Что за глупость, – нахмурился Берит. – Его же могут заметить.

Доми подскакал к ним и резко осадил коня.

– Уходите! – бросил он свистящим шепотом.

– В чем дело? – спросил Берит.

– Богиня-Дитя велела, чтобы вы немедля присоединились к остальным! Сюда идут киргаи, чтобы прикончить вас.

– Я-то все гадал, когда наконец они решатся это сделать, – проворчал Халэд, одним прыжком вскакивая в седло. – Поехали, Берит!

Берит кивнул, взявшись за поводья Фарэна.

– Лорд Вэнион намерен сделать что-нибудь с киргаями, когда они выйдут из ворот? – спросил он у Кринга.

Пелой ответил ему ухмылкой, которая больше походила на волчий оскал.

– Друг Улаф приготовил для них неприятный сюрпризец.

Берит огляделся.

– Где Улаф? Я его не вижу.

– И киргаи тоже не увидят – пока не будет уже слишком поздно. Давайте отъедем от этого утеса. Пусть они увидят нас. Им приказано убить вас, так что они погонятся за нами. Друг Улаф прихватил с собой шесть-восемь изголодавшихся троллей – они-то и свалятся на головы киргаям.

***

– Он знал, где ты? – с тревогой спросил Келтэн, прижимаясь к стене.

– Не думаю, – ответил Спархок. – Он знает, что я где-то в городе, но существует не один способ услышать его слова. Сдается мне, когда он начал сыпать угрозами, то даже не подозревал, насколько я близко.

– А с Беритом и Халэдом ничего не случится? Спархок покачал головой.

– Афраэль была со мной, когда Заласта произносил свою речь. Она позаботится о них.

– Эй, Спархок, – окликнула сверху Миртаи, – держи веревку.

Из темноты над их головами соскользнул свободный конец веревки, и Спархок быстро вскарабкался по ней вверх.