Потаенный свет

Коннелли Майкл

В ротонде я сделал вид, будто любуюсь мозаикой, и поискал взглядом мужчину. «Хвоста» нигде не было, но опасения не развеялись. Я подумал: может, найти служебный выход и, дождавшись миссис Моллоу, спросить, не интересовались ли мной, но решил, что напугаю ее. Идя по третьему этажу, я почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Не знаю, следили за мной или нет, но я невольно ускорил шаг и почти трусцой добрался до своего «мерседеса».

18

Мнительность полезна. Она помогает поддерживать жизненный тонус, а он порой решает дело.

Из

библиотеки я отправился в Сивик-центр. Что может быть естественнее, чем бывший легавый, навещающий полицейское управление? Однако, добравшись до здания «Лос-Анджелес таймс», я круто, не тормозя и не давая сигнала поворота, взял влево и проскочил перед движущимся транспортным потоком в туннель под Третьей улицей. Там я еще раз нажал на акселератор, и послушный «мерседес», приподняв наподобие лодки нос, с ревом понесся по протянувшейся на три квартала подземке.

Не отрывая взгляда от дороги, я краем глаза посматривал в зеркало заднего вида, не висит ли на мне «хвост». Свет от фар падал на выложенные плитками полукруглые стены туннеля, образуя причудливые блики. Киношники часто арендуют у городских властей этот туннель для съемки эффектных сцен погони. Блики выдавали автомобиль, едущий следом. Если же фары были выключены, это вызывало подозрение.

Я улыбался, сам не зная почему. Когда у тебя на «хвосте» висят фэбээровцы, радоваться нечему. Ребята из Уэствуда тоже шутить не любят. И тем не менее настроение у меня было приподнятое. «Мерседес» летел как птица. Я словно парил в вышине. Такого подъема я ни разу в патрульной машине не ощущал.

Выскочив из туннеля, я резко взял вправо и тормознул. Шины взвизгнули, «мерседес» остановился. Я сидел, глядя в зеркальце заднего вида. Из туннеля одна за другой появлялись машины, но ни одна не свернула влево, даже не притормозила. Я либо оторвался от вероятного преследователя, либо он оказался опытным и предпочел потерять объект, нежели выдать себя.

Есть еще вариант: за мной установлен надзор с помощью электроники. Мой «мерседес» могли оснастить соответствующим устройством в любом месте, где я сегодня побывал. В гараже при библиотеке любой механик сумел бы подлезть под машину и установить «жучок». Механик мог поджидать меня ранее, у федерального здания. Это означает, что фэбээровцы уже знали, что мы катались с Роем Линделлом по городу. Позвонить ему по мобильнику и предупредить? Нет, лучше по городскому телефону. Да-а… Мнительность не такая уж хорошая штука. С одной стороны, она повышает жизненный тонус, с другой – ослабляет волю.

Я влился в поток машин, идущий к голливудской скоростной магистрали, и старался не смотреть в зеркало заднего вида. Магистраль, пересекающая район Голливуда в направлении перевала Кауэнга, тянется по возвышенности. Отсюда хорошо видны места, где я провел значительную часть своего служебного времени. Вон здание «Кэпитол рекордс», напоминающее огромные стопки патефонных пластинок. Вот отель «Ашер», переделанный в элитный многоквартирный дом. Я видел огни в окнах домов на темных склонах Бичвуд-каньон и холмах Уитли-Хайтс. Видел громадные, на десять этажей, панно, прославляющие игроков городской баскетбольной команды, на стене какого-то незначительного здания. Поменьше – на соседнем доме – была реклама «Мальборо». Молодцеватый джентльмен со свисающей изо рта сигаретой.

В

любое время года Лос-Анджелес лучше всего смотрится ночью. Только в темноте ощущаются его таинственность и загадочное очарование. При первых же лучах солнца занавес поднимается, таинственность и очарование пропадают, и возникает чувство подстерегающей тебя опасности. Лос-Анджелес рос в пустыне, его удобряли вздорными мечтателями и фальшивыми кумирами, но зной и песок берут свое, иссушают, обеспложивают город. По улицам движутся перекати-поле в человечьем обличье, а за углом в расселинах голых скал таятся хищники.

Я съехал у Малхолланд-драйв, пересек магистраль и на развилке свернул на Вудро Вильсон-драйв, тянущийся по склону горы. В доме у меня было темно. Поднявшись на крыльцо под навесом, я прошел на кухню. Там тускло мигал красноватый огонек автоответчика, который стоял на столе. Я включил верхний свет и нажал на аппарате кнопку «воспроизведение».

Мне поступило два сообщения: первое – от Киз Райдер, повторившей все, что она сказала мне лично, второе – от Лоутона Кросса. Скрипучим голосом он говорил, что желает сообщить мне кое-что еще. Я представил, как жена держит микрофон у его губ. Сообщение было записано два часа назад. Несмотря на позднее время, я решил сделать ответный звонок. Очевидно, телефон в доме Кроссов снабжен определителем номера, потому что сухой, отрывистый голос Дэнни нес оттенок недоброжелательности.

– Дэнни, это Гарри. Ло мне звонил…

– Он уже спит.

– Может, разбудишь? По-моему, он хотел рассказать что-то важное.

– Я знаю, что он хотел рассказать.

– Слушаю тебя.

– Он хранил дома копии дел. Держал их у себя в кабинете.

Я что-то не припомню в их доме кабинета.

– Полные копии?

– Не знаю. Держал их на полках.

– Держал? В прошедшем времени?

– Когда с ним это случилось, я переделала кабинет в комнату. Полки пришлось перенести в гараж.

– Еду к вам! – объявил я.

– Ни в коем случае, уже поздно. Я ложусь спать.

– Я буду через полчаса. Подожди, Дэнни, не ложись.

Я быстро положил трубку, чтобы она не успела возразить.

Не заходя в комнату, я покинул дом. Свет в кухне не погасил.

В Долине сеял мелкий дождичек. Дорога сделалась скользкой. Гнать было опасно. Я потратил более получаса, пока добрался до Мельба-авеню. Когда я приблизился к дому, дверь гаража поднялась. Дэнни ждала меня. Я шагнул в гараж. Он был рассчитан на две машины, но сейчас заставлен старой мебелью и пустыми ящиками. У «шевроле-малибу», которым пользовался Кросс, был приподнят капот, будто кто-то копался в моторе и отошел покурить. Крыша автомобиля покрыта густым слоем пыли. На машине тоже громоздились ящики. Яснее ясного: Кросс никогда больше не сядет за руль.

Дверь, ведущая в дом, отворилась – на пороге показалась Дэнни в длинном халате, туго перехваченном поясом на ее тонкой талии. Лицо у нее, как всегда, недовольное. А жаль, она красивая женщина или по крайней мере была когда-то красивой.

– Дэнни, я тебя не задержу. Ты только покажи мне, где…

– Там, в углу, возле стиральной машины.

Я обошел автомобиль и за стиральной машиной с сушилкой увидел две двойные полки. Раньше они закрывались на ключ, но сейчас запоры были выворочены. Лоутон, вероятно, купил их на распродаже.