Потемкин. Фаворит и фельдмаршал Екатерины II
Шрифт:
Говорили, что такое решение было воспринято военачальниками как несправедливое и дискриминирующее. Князь Голицын с легкой иронией говорил: «Никогда русская кавалерия не проявляла такой стойкости и смелости, как при генерал-майоре Потемкине».
Теперь уже никто не сомневался в его энергии и военных способностях. Воля к достижению успехов во славу Отечества и императрицы, а также покровительство императрицы обуславливали его дальнейшую карьеру. Ловкость честолюбивого молодого генерала не прибавила ему друзей, но его служба содействовала военным успехам России — по меньшей мере на некоторых участках фронта. По существу, речь не шла о каком-то определенном боевом успехе, а о желании Екатерины выслушать Потемкина. Он поспешил в Петербург, где императрица дала ему личную аудиенцию, что сразу
Сразу после аудиенции Потемкин официально получил право (которым он и раньше пользовался) писать письма непосредственно императрице. Императрица отвечала ему в обход «служебного порядка». Кроме того, она передала через Потемкина собственноручно написанное рекомендательное письмо для генерал-фельдмаршала Румянцева. 23 ноября 1770 года она писала: «Я рекомендую Вам подателя сего письма, господина генерал-майора Потемкина как человека, исполненного желания отличиться; его усердие мне известно. Надеюсь, что Вы будете советчиком ему, его самого не будете использовать, так как он рожден с талантами, которые могут принести пользу Отечеству».
Едва ли было возможно более откровенно сформулировать личные пожелания. Само собой разумеется, Румянцев все сразу понял. Намеки в письме Екатерины содержали достаточное количество указаний на то, чего ожидали от начальников Потемкина. Пока продолжалась война, Потемкин ездил в Петербург и много писал императрице. Он занимал исключительное положение среди русских военачальников, и Румянцев прилагал все усилия, чтобы не испортить игру. Он писал Екатерине о Потемкине расплывчато и осторожно: «Он везде, где мы ведем войну, ведет себя замечательно и всегда был в курсе наших дел, что дает мне основание выполнить его просьбу о предоставлении отпуска для поездки в Санкт-Петербург».
В том, что не было доказательств конкретных успехов, был виноват отчасти Румянцев. Очевидно, что Потемкин был в разных местах, внимательно изучал состояние армии, проявляя мужество и храбрость, — но при этом у него было мало конкретных командных обязанностей. Ему необходимо было лично присутствовать на полях сражений для того, чтобы обеспечить свою дальнейшую карьеру в окружении императрицы.
Было бы несправедливо по отношению к Екатерине и Потемкину, если нахождение молодого генерал-майора в действующей армии ограничить исключительно обязанностями соглядатая императрицы. Он был храбрым солдатом и верно служил России, недостатки в русской армии возмущали его. Здесь, на полях сражений первой русско-турецкой войны, он получил те фундаментальные знания, которые пригодились ему в дальнейшем для проведения реформы военного дела.
На самом деле Екатерина и Потемкин преследовали множество различных целей, даже в личных отношениях. Переписка Потемкина с Екатериной свидетельствует о том, что он сам старался добиться особого положения в армии, а получив поддержку императрицы, активно его закреплял. Эти события происходили в то время, когда Екатерина начала свертывать свои реформы в духе Просвещения и всецело посвятила себя имперской экспансии на юге и в Польше. Потемкину было не слишком добиться признания императрицы, поскольку он был не просто исполнителем предначертаний Екатерины, но и обогащал их собственными идеями и практическими мерами.
С тонким чутьем человека действия в мае 1769 года он нашел подходящие слова. В результате Екатерина приобрела сотрудника, фаворита и любовника. Проникнувшись доверием к Потемкину, она в ноябре 1770 года отправила рекомендательное письмо Румянцеву (в 1773 году письмо, имевшее решающее значение для карьеры фаворита, она написала лично Потемкину).
Генерал-майор после своего петербургского визита в 1770 году принимал участие в боевых действиях и при этом неоднократно ездил в Петербург с донесениями. Его участие в битвах не имело решающего значения для их исхода, значительно более важными для него были визиты в столицу.
Позже императрица дала положительную оценку действиям Потемкина: «В походе 1769–1774 годов князь Григорий Александрович Потемкин проявил свой ум и оказал большую помощь своими советами. Он — бесконечно надежный слуга».
Окончательное решение приблизить Потемкина к себе Екатерина приняла только в конце 1773 года. 4 декабря этого года императрица написала письмо, устраняющее все сомнения Потемкина: «Господин генерал-поручик и кавалер. Вы, я чаю, столь упражнены глазением на Силистрию, что вам некогда письма читать; и хотя я по сю пору не знаю, предуспела ли ваша бомбардиада, но тем не меньше я уверена, что все то, что вы сами предприемлите, ничему иному приписать не должно, как горячему вашему усердию ко мне персонально и вообще к любезному Отечеству… Но как с моей стороны я весьма желаю ревностных, храбрых, умных и искусных людей сохранить, то вас прошу по-пустому не вдаваться в опасности. Вы, читав сие письмо, может статься, сделаете вопрос: к чему оно писано? На сие вам имею ответствовать: к тому, чтобы вы имели подтверждение моего образа мыслей об вас, ибо я всегда к вам весьма доброжелательна. Екатерина» [45] .
45
Письмо находится в архиве и в русском издании цитируется по оригиналу: РГАДА. Ф. 5. № 85. Ч. 1. Л. 119–119 об. — Прим. ред.
Это было объяснение в любви, которое очаровало Потемкина. Письмо требовало, чтобы адресат обладал компетентностью в имперской политике, но имело еще одно основание. Почему только в декабре 1773 года Екатерина направила требование Потемкину о немедленном возвращении в столицу? [46] Императрица находилась в безвыходном положении. Она втянула Потемкина в придворные интриги в надежде на спасение, имея в виду высшие государственные интересы. Одноглазый генерал должен был сдать экзамен на право играть ведущую роль в стране и проявить себя на службе у императрицы на высших государственных должностях, прежде чем она будет готова связать свою судьбу с ним. Потемкин принял вызов.
46
В процитированном выше письме нет ни единого упоминания о вызове Потемкина в Петербург. — Прим. ред.
Главными действующими лицами в придворных интригах наряду с императрицей были ее сын и престолонаследник Павел Петрович, граф Никита Панин, братья Григорий и Алексей Орловы и Григорий Потемкин. Генерал-майор поспешил в Петербург. В январе 1774 года он попал в крайне тяжелую ситуацию. Можно, почти наверняка, предположить, что Потемкин и до этого, если не в деталях, то в основных чертах, был информирован о взаимоотношениях и политических играх при дворе.
Пять братьев Орловых [47] , прежде всего Григорий и Алексей, сыграли значительную роль в возведении Екатерины на престол. И с тех пор они близко стояли к Екатерине. Никита Панин и Павел Петрович презирали этих карьеристов и опасались их влияния на императрицу. Граф Панин дал свое согласие на регентство Екатерины только при условии, что она передаст власть сыну Павлу по достижении им совершеннолетия. Это должно было случиться в январе 1772 года — Екатерина проигнорировала эту дату, так как не желала отказываться от трона и фактически стала узурпаторшей по отношению к собственному сыну.
47
Братья Иван (родился в 1733 году), Григорий (родился в 1734 году), Алексей (родился в 1737 году), Федор (родился в 1741 году), Владимир (родился в 1743 году) Григорьевичи Орловы. — Прим. ред.