Потемкин
Шрифт:
Кроме этой неудачной попытки А.В. Браницкая самостоятельно решила построить каменный домик рядом с сооруженным ею памятником на месте, где скончался Потемкин по дороге из Ясс в Херсон. На монументе была надпись: «На сем месте преставился 5 октября 1791 г. князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический. Памятник сей поставлен графиней Александрой Васильевной Браницкой, бывшею с ним при его кончине, из усердия и любви к дяде и благодетелю». В 1834 г. с поручением заняться устройством домика для смотрителя Браницкая обратилась к своему зятю Михаилу Семеновичу Воронцову. На место смотрителя она просила выбрать «из отставных унтер-офицеров или рядовых,
О преданности Браницкой памяти Г.А. Потемкина рассказывает в своих «Записках» Прасковья Николаевна Львова, посетившая в 1812 г. имения Браницких. «Бюст Державина соседствовал с бюстом Г.А. Потемкина в саду графини Браницкой», — вспоминает Львова.
Все племянницы, как их называли при дворе — «барышни-смолянки», с помощью своего знаменитого дядюшки вошли в семьи родовитых русских фамилий. Воронцовы, Юсуповы, Браницкие, Самойловы и, наконец, Голицыны стали родственниками Г.А. Потемкина. Одна из дочерей Марфы Васильевны Энгельгардт (урожд. Потемкиной), Варвара (1757–1815), вышла замуж за Сергея Федоровича Голицына (1749–1810).
Варвара Васильевна по красоте уступала лишь своей младшей сестре, графине Екатерине Скавронской (1761–1829). Характер Варвары Энгельгардт частично вырисовывается в ее переписке с дядей Г.А. Потемкиным; в своих посланиях тогда еще 20-летняя барышня, по-своему любя дядю, терзала его ревностью, капризами, непостоянством и беспрестанными просьбами о пожаловании мест и чинов ее друзьям и знакомым. Согласно официальному «Камер-фурьерскому журналу», при дворе Варвара впервые появилась в конце июня 1777 г. Кокетливая, капризная, вспыльчивая девица воцарилась в сердце дяди, сменив сестру Александру.
«Матушка, Варинька, душа моя, жизнь моя, — писал в коротком послании Потемкин. — Ты заспалась, дурочка, и ничего не помнишь. Я, идучи от тебя, тебя укладывал и расцеловывал, и одел шлафраком и одеялом, и перекрестил». Страстный мужчина открывается в этом любовном романе в письмах. В нем и пылкие признания, и невиданная нежность, обиды и примирения, бытовые мелочи домашней жизни князя… 37-летний Потемкин не скрывает своих чувств, он находит самые нежные прозвища для молоденькой племянницы-любовницы, их мы не видим в переписке с Екатериной II: «сокровище», «божественная Варюшка», «сладкие губки», «любовница нежная». Может быть, только она из племянниц была по-настоящему его любовницей? Ни с кем из сестер Потемкин так не откровенен на бумаге, никто из них не писал дяде в таком интимном и фривольном тоне, как Варвара:
«Я никак бы не думала, что вы, осердясь, ушли вчера от меня. Хорошо, батюшка, положим, что я вам досадила; да ведь вы знаете, когда я разосплюсь, то сама себя не помню; к тому же прежде я получила письмо от бабушки, которое меня взбесило, то можно ль уйти?.. Зато это теперь я вижу, что вы меня ничего не любите. Когда бы вы знали, чего мне стоила эта ночь, душка моя злая, ангел мой, не взыщи, пожалуйста, мое сокровище бесценное; приди, жизнь моя, ко мне теперь, ей Богу грустно, моя душа, напиши хоть строчку, утешь свою Вариньку. Виновата я пред вами, только Бога ради посердись, прости, батюшка; целую миллионы раз и думаю, как вы теперь на меня сердиты, то вам это неприятно». До Дарьи Васильевны в Москву, видимо, доходили слухи из столицы об отнюдь не отеческих отношениях сына с опекаемыми им племянницами. Говорили, что письма матери он, не читая, бросал в огонь. Возможно, что именно в письме, «взбесившем» Варвару, бабушка отчитывала внучку за ее предосудительное поведение.
Потемкин
«Варинька, друг мой любезный, жизнь моя, красавица, хочется целовать тебя. Голубушка, пишу к тебе для того, что мне приятно заниматься тобою; ручки мои бесценные. Для чего я не могу их иметь всегда при себе?»
«Варинька, жизнь моя, ангел мой. Я завтра буду в городе и теперь хочу знать, какова ты, жизнь моя? Отпиши, голубушка, где ты завтра будешь у меня — в Аничкове или во дворце? Прости, миленькая, целую тебя».
Дядюшка часто по-отечески поучает ее, преподает навыки придворной жизни. Сообщая, что императрица приглашает Варвару на обед, Потемкин дает племяннице советы: «Сударка, оденься хорошенько, и будь хороша и мила», и в другой записочке: «Матушка, жизнь моя Варинька, божество мое; я бы чрезвычайно рад был, есть ли б ты завтра вышла и была бы так авантажна, как сегодня. Прости, мой ангел, я тебя столько целую, сколько люблю». Потемкин неспроста упоминает об «авантажности» Варвары: он действительно делал все, чтобы племянницы выглядели соответственно их, а точнее, его положению при дворе. Потемкин дарил им дорогие подарки, и не только к праздникам, но и просто когда приходил навестить их. Однажды племянница встретила очередной подарок не так, как ожидал дядюшка, и в письме он отчитывает ее не как пылкий возлюбленный, а как строгий отец и влиятельный вельможа:
«Варвара Васильевна, разве так ты должна встречать мою ласку? Что ты думаешь, я не уверен в твоем бескорыстии? А я думаю, мне вы позволите поступать по моей иногда воле с вами, а особливо в вещах, которых гораздо больше у меня, нежели у вас. Знайте и то, что я всех вас дарю и впредь хочу в именины прилагать нечто и денег. Потому что вам жить надобно сходственно с моею знатностью. Вы меня огорчили, встретивши мою ласку сердечную так грубо».
Но долго сердиться на свою Варюшечку Потемкин не мог, и все его послания полны нежности, любви и заботы:
«Варинька, Варюшечка, душа моя, я посылал Замера (доверенное лицо князя. — Н.Б.) к вам, он мне сказал, что у тебя голова болит; жаль мне, душа моя; однако ж будь весела и с приятной твоей улыбочкой. Ангел мой, есть ли б знала, сколько тебя люблю. Прощай, ангел».
«Матинька Варинька моя, друг мой, жизнь моя, я тебя целую. Завтра, после концерта, буду сам; я бы и ранее приехал, но никак нельзя. О гофмейстерине просил и, приехавши, тебе расскажу. Кажется хорошо. Прости, мой ангел, посылаю тебе дынь».
Из некоторых записочек видно, что в 1777 г., в разгар бурного романа, Потемкин нередко бывал нездоров или пребывал в подавленном настроении, но болезненность не сказывалась на отношении к Варваре, с ней он по-прежнему заботливый и внимательный дядюшка-любовник. В коротких посланиях к племяннице наиболее полно раскрывается чувственная натура Потемкина. Для нее он находит множество ласковых слов, обращений, вариантов объяснений — Потемкин предстает совершенно другим человеком.
«Ангел мой, твоя ласка столько же мне приятна, как любезна. Друг бесценный, сочти мою любовь к себе и увидишь, что ты моя жизнь и утеха, мой ангел; я тебя целую без счета, а думаю еще больше. Прости, твой вернейший по смерть П.».