Потерпевшие кораблекрушение

Баковец Михаил

Надавав себе моральных оплеух, я двинулся дальше.

Под кронами было сыро, душно и сильно воняло чем-то неприятным, похожим на силос, прелую листву, болото и что-то ещё неопределяемое. Ещё я ожидал, что придётся проламываться сквозь живую стену. К счастью, этого делать не пришлось. Деревья росли на достаточном удалении друг от друга, больших кустов рядом с ними не было, трава росла редко и была невысокой. С крон лианы свисали хоть и густо, но не создавали непроницаемой завесы, давая возможность проскользнуть сквозь них, и даже не потревожив при этом, а то мало ли какая хрень-хреньская решила поспать на побеге, а тут я её сбрасываю себе на голову или под ноги. Тут у самого

миролюбивого существа настроение испортится и появится желание убивать.

На нескольких лианах я увидел чёрные плоды, размером с фасолину. Даже форма была почти такая же. Сорвав один, я обнюхал его, потискал в пальцах и с разочарованием выбросил под ноги. По твёрдости «фасолина» соперничала со сливовой косточкой, слишком резко пахла какой-то, я бы сказал, химией. Даже если она не ядовита, то при сложившихся условиях есть её будет тяжело. Поплевав на пальцы и потерев их о штаны на случай, если плод ядовит, я двинулся дальше. При этом крутил головой на триста шестьдесят градусов, чтобы не пропустить ничего – ни врага, ни пищу. К счастью, первых не наблюдалось, а вторую удалось отыскать уже скоро.

Моё внимание привлекла стена лиан, увешанных мелкими, как плоды чёрной смородины, ягодами жёлтого и тёмно-оранжевого цвета. Немало их валялось на земле, где ими с удовольствием лакомились насекомые. Когда я толкнул лианы палкой, то из их сплетения вылетели несколько птах, которые не отставали от хитиновых обжор и лопали ягоды прямо с ветки.

Я присел на одно колено и подобрал только что упавший плод, сбитый крыльями птиц. Кожица на нём была гладкая и твёрдая, а вот мякоть под ней напоминала желейную конфету. Когда я надавил посильнее, заставив плод лопнуть, и поднёс его к носу, то от аромата у меня непроизвольно потекла голодная слюна. Я о таком только слышал до этого момента. Слюна текла ручьём и имела какой-то… непонятный, что ли, вкус. Одновременно с этим у меня заныло под ложечкой и заурчало в животе. Кто бы знал, чего мне стоило не затолкать в рот ягоду и не сожрать её. А лучше горсть их, да так, чтобы щёки надулись как у хомяка, и чтобы сок брызгал с губ в момент пережёвывания.

– Кусочек, маленький кусочек, чтобы просто понять, насколько ягодка съедобна. А то ведь муравьи и птицы не всегда служат показателем съедобности для человека. А уж в мире с магией и чудовищами и подавно, – пробормотал я и откусил треть ягоды и… не заметил, как сожрал остаток, после чего с недоумением произнёс. – Однако…

Было вкусно и страшно. На Земле мне доводилось несколько раз испытать все «прелести» колик в животе, когда кажется что в кишках или желудке поселились мелкие дикобразы и возжелали поиграть в футбол. Никакая но-шпа не помогала, точнее не убирала боль полностью. К чему я это привёл? Всё просто: если ягода ядовита, то умирать я буду крайне болезненно.

Были мысли о «потереть, полизать, откусить», но я плюнул на безопасный процесс проверки съедобности. Уже поздно проводить такую проверку, остаётся только ждать результата. Повздыхав и мысленно помолившись всем, кто меня мог слышать, я стал срезать лианы, на которых больше всего висело плодов. Нести их, ягоды, мне было не в чем, поэтому я складывал лианы кольцами, потом получившуюся бухту связал другой лианой и повесил на плечо. Навскидку – ягод на трёхлитровую банку наберётся. Назад я шёл другим путём, рассчитывая, отыскать что-то ещё полезное. Например, родник. К сожалению, источника воды не нашёл, зато увидел дерево с большими плодами, формой похожие на тыкву горлянку, но размером всего в полтора-два моих кулака и чёрного цвета. Сбив парочку, я их внимательно осмотрел. Оказалось, что внешняя кожура по прочности не уступает

шкурке у крупного старого кабачка, которая чуть ли в кору превращается. Внутри плода прятались несколько светлых орехов в тонкой скорлупе и с желтовато-белой мякотью. Пробовать я их поостерегся. До того момента, пока не пройдёт хотя бы час после того как употребил неизвестную ягоду, больше есть ничего нельзя. Полдюжины орехов я засунул за пазуху, так как больше места для них у меня не было.

К шалашу я вернулся жутко уставшим. Разведка забрала все те крохи моих сил, что у меня ещё оставались после перехода через пустыню и постройку жилища. Ещё и аромат от ягод, висевших на плече, буквально сводил с ума и так и заставлял наплевать на осторожность. Мол, если и умру, то умру сытым и напившимся ягодным соком. Уже едва держась на ногах и шатаясь, как надувной человечек на ветру, я повесил бухту лиан на внутреннюю стенку шалаша, ссыпал орехи рядом на подстилку, лёг и мгновенно отрубился.

Проснулся в конце дня, когда до сумерек оставалось меньше часа, и испытал шок, когда увидел ощипанные лианы, на которых не осталось ни единой ягоды.

– Вы их съели, п***ц, - схватился я за голову.

– Тебе тоже оставили, - почему-то зло ответила мне Олма.

– Давно съели? Я же не проверял их. Вдруг, ядовитые?

Вот тут мгновенно пробрало всех. Даже несмотря на красноту от солнечных ожогов было видно, как сильно побледнели.

– Уже два часа прошло, - сказала Фаэна и её голос дрогнул. – Нет, не могут быть ядовитыми, мы бы уже почувствовали.

– Зачем тогда их принёс? – зашипела Олма. – На нас проверить?

– А нужно было в темноте за ними в джунгли идти, когда проснусь? – ответил я ей, чувствуя сильнейшее желание придушить эту неблагодарную тварь. – Кто знал, что у кого-то мозгов совсем нет, чтобы подумать, что есть незнакомые ягоды нельзя, даже если те висят под носом.

Я почувствовал, что вот-вот сорвусь. У всех бывают такие моменты, когда ты хочешь кому-то искренне помочь, от души, а в твоём поступке видят что-то гадкое. Начинают подозревать, искать двойное дно, твою выгоду, озвучивая всё это и иногда перемежая оскорблениями. Иногда после такого альтруист замыкается, превращаясь в жёсткого циника, про которого начинают говорить «у него каждый шаг по рублю». Нечто подобное ощутил только что я. В голове бурей пронеслись мысли и желания бросить их всех здесь, благо, что я вывел их из смертельно опасных территорий.

«Возьму Сэнгу и гудбай, неблагодарные», - подумал я, тяжело посмотрел на Олму, потом обвёл взглядом остальных магичек и открыл рот, чтобы вывалить всё накопившееся.

– Замолчи! – резко произнесла Фаэна и гневно посмотрела на вторую старшую жену падишаха. – Он не виноват, что никто из нас не сумел дотерпеть до его пробуждения.

– Да? А кто не разрешил его будить? – тут же пошла в атаку та.

Я закрыл рот и выбрался из шалаша, прихватив с собой один плащ, и стал устраиваться в десяти шагах от постройки. Через минуту рядом опустилась на колени Сэнга, которая протянула мне маленькую корзинку, сплетённую из травы, в которой лежали примерно две пригоршни ягод раздора.

– Мы тебе оставили, - сказала она.

– Сама ела?

– Да, конечно, - излишне поспешно сказала она и отвела взгляд.

– Правду скажи.

Сопротивляться магическому поводку, который обязывал Слугу подчиняться моим приказам, девушка не могла.

– Чуть-чуть, только чтобы немного жажду утолить.

– Понятно, - вздохнул я, потом отсыпал половину на подстилку и протянул корзинку с оставшейся частью собеседнице.

– Нет, что ты, - замотала та головой, – это много. Я могу…