Потерпевший особо крупного размера
Шрифт:
– Коротко и по существу, – запевал Лебедев. – Мы в полной заднице. На нас катают жалобы три гнезда. Наше гнездо молчит, ни одной встречной телеги. Эдак мы признаем, что по нашей вине все проблемы.
– А может Симеон Ионович заболел? – предположила Смородина. – Ты говорил, что помимо младших на перерождение ушли несколько драконов. Может их адвокат…
– В гнезде Кая на метаморфозе один, – ответил Егор Игоревич. – Только Младший пострадал. Остальные живы, здоровы и счастливы. Что в корне отличается от других гнезд. В первом департаменте шесть драконов на метаморфозе, во втором
– Ничеси.
– Может им реально пофиг, – Рогачев закинул на стол грязные кроссовки сорок пятого размера и приложил ко лбу холодненький корпус проектора. – Со спец службами они не работают, сам говорил. Ну, и что с ними сделают? По судам затаскают? Да хоть расстрельная статья, рептилоидам по барабану.
– А кто в гнезде становится Младшим, пока главный на перерождении? – интересовалась Женя.
– Хороший вопрос, – кивнул Егор. – Ждём на него ответ от каждого гнезда. Для начала нам бы дипломатов восстановить. Все трое тоже выбыли, а четвертого и не было.
– А кто доносы строчит, тот и дипломат, – хмыкнул Рустам.
– Логично. Тогда со стороны Одина это химера, со стороны Горра это пять старших драконов, а со стороны Вийя лучший адвокат страны, нанятый за неприличную мзду. Кстати, самый дельный вариант. Он нас по государственным судам затаскает со всеми издержками. Мы Радмиру Всеволодовичу Торопову всю политическую карьеру к четям отправили. Трудно ему омолодиться лет так на пятьдесят и заявить, что омолаживающие корейские маски его в пацана обратили.
– Может шлепнуть адвоката?
– Очень смешно, Рустам Сергеевич, – осел в кресло Лебедев. – Но бездействовать мы не можем, иначе нас признают проф непригодными и заменят к едрене-фене.
– А может мы сами жалобы накатаем? – предложила Витка. – В качестве, так сказать, ответного дружеского жеста.
– Мысль дельная, я уже думал над этим, – поморщился Егор. – Но в этом случае все наши бумажки пойдут за подписью сотрудников департамента. А нужны личные знаки драконов или членов гнезда. Поэтому вы, геологи-неудачники, возвращаетесь на кафедру. Гнездо Кая базируется в горном институте, там с понедельника и приступите к работе. Все как обычно. С восьми утра здесь, с двенадцати там. С восьми вечера снова здесь.
– Что за эксплуатация? – возмутилась Маргоша. – Мы вообще-то с трудовым кодексом знакомы…
– И давно? Самохвал, напоминаю, у тебя шея под угрозой. Крайней окажешься, и не будет у тебя шеи. И твоей прекрасной головы тоже не будет. С виновными химерами не церемонятся. Сожгут тело, и дело с концом. Даже не съедят, побрезгуют отравиться тайской паразиткой.
Маргоша невольно вытянулась в кресле и зло поджала губы.
– Смородина, ты слышала? Наших бьют. Лебедев, что за махровый беспредел? Я буду жаловаться своему дракону. Это задевает его честь.
– Да ладно? С гнездом Доу снюхалась?
– Джомбино, фас.
– Не понял, – опешил Егор.
–
– Юридический парадокс, – подтвердил Рустам. – Она ее кормит и защищает. Полгода уже как. Дракоши признают это неопровержимым доказательством. Человеческий дракон, чудо природы.
Лебедев вытаращил глаза, обвел всех незнамок скептичным взглядом и в голос рассмеялся.
– В связи с этим наши жалобы вполне легитимны.
– Да вы что, издеваетесь? – утирал слезы начальник.
– Даже ещё на начинали, – подтвердила Женька. – Помимо прочего среди нас глава ЗУДвПРАЧ, Общества «За уравнивание драконов в правах с человеком».
– И глава Общества ХОБОТОК РФ – «Химеры особые божьи твари, охраняются конституцией РФ».
Лебедев упал со стула, на него таращились шесть наглых рыл, включая Чили.
– Так, вернемся к вопросам, – пришел в себя Егор Игоревич и призвал к порядку. – Виталина Андреевна, что за проблемы со здоровьем. Мне стоит побеспокоить наши медицинские связи? К слову, у нас своя поликлиника при органах, живо на ноги поставим.
Витка покраснела до корней серенькой кофточки и потупила взгляд.
– Кстати, да, Егорушка, у нас есть медицинские связи в пластической маммологии? – Маргоша подошла к пластиковой доске и нарисовала фломастером женскую грудь, подумав, снизу пририсовала объемные ягодицы.
– Егор Игоревич, нет у нас никаких проблем, – пискнула девушка. – Просто диспансеризация. Вон как Рогачеву вчера плохо было.
– Мне нужны связи по медицинской части, – серьезно подтвердил Рустам. – Я в институте восстановиться хочу. В остальном мне помощь не требуется, пластическая маммология просто вариант специализации, – благородно отмазал он Витку.
– Неожиданно, – кивнул Егор, и возможно, не столько на восстановление, сколько на специализацию. – Нет проблем, восстановим. Крутись, как хочешь, но помни, работа превыше всего.
– Я медицинскую юриспруденцию рассматриваю. Там можно и заочно, ночами учить буду.
– Одобряю.
– Вчерашнего инцидента больше не повторится. Мне выучиться нужно, семью кормить, любимую женщину содержать.
– Ой ли, Сохатый. Какие-то слова незнакомые выучил. На словарь Ожегова в палате наткнулся?
– Брателла, уважаю.
– А это он тебя, Смородина, содержать решил. Титькин адвокат.
– Рогачев, – отмахнулся от всех Лебедев, – что по части юристов предлагал? Родители сильно заняты? Подключай связи, нам внештатные юристы в ближайшее время очень понадобятся. С высокой мотивацией. Отвечаешь за юридическую защиту после подписания договора о неразглашении. Лидия Александровна, на вас поступила особая директива.
Девушка расширила глаза и даже привстала от волнения.
– Вы положительно влияете на мужскую составляющую драконьих гнезд, особенно на драконов с большим числом метаморфоз. У них свои, особые критерии женской красоты, – Лебедев смерил исхудавшую талию лаборантки оценивающим взглядом и кивнул на высокую грудь. – Потому диета запрещена, потрудитесь вернуть былую форму.