Потерянная душа. Том 2

Ховская Ана

– Итак,– я сложила пальцы в замок, чтобы подпереть подбородок,– ты просветишь меня? По-моему, ты единственный, кто может сделать это без оглядки на суровые тэсанийские правила.

Я сопроводила вопрос притворно-нахмурившейся мордашкой, не скрывая своего протеста устоям их общества.

Не отводя глаз от меня, Марк протянул руку к высоким спиральным свечам и сделал движение пальцами, напоминающее щелчок зажигалкой, и в тот же момент на концах свеч загорелись голубые огоньки. Они были, как натуральные, но не живым пламенем.

– Это голография,– пояснил Марк.

– Конечно, я и не дома,– вполне

удовлетворенная и таким эффектом, ответила я.

– Если не возражаешь, я сделаю заказ для нас обоих?– когда я согласно кивнула, Марк, выполняя нехитрые манипуляции с интерактивным меню, продолжил:– Какая именно ситуация вызывает у тебя категоричное мнение, что чувства на Тэсании под запретом?

– Я запуталась,– весело начала я.– Гиэ рассказывал, и другие неоднократно повторяли, что проявления симпатии и чувств запрещены.

Марк прищурился и слишком внимательно посмотрел мне в глаза. Чтобы не выдать смущения, я протянула руку к середине стола и осторожно провела подушечками пальцев по нежным лепесткам розовых и белых соцветий, очень напоминающих по форме анютины глазки.

– Прямое проявление – да,– подтвердил Марк.– Но мы не хуже человеческих мужчин ощущаем влечение и страсть. Разница во внешнем проявлении этих чувств.

Я вспомнила про Грэйна. До сих пор было любопытно, что испытывал ко мне он. И у кого, как не у Марка, я могла прямо выяснить разницу между дружеским и любовным увлечением. Однако раскрывать интерес к другому мужчине не собиралась. К тому же сейчас я не была уверена, кто из них нравился мне больше, да и готова ли всерьез увлечься инопланетным мужчиной.

– А как расценивать, если мужчина шутит, смеется с тобой? Подмигивает? Долго смотрит в глаза… Это ли не проявление откровенных эмоций? Какая-то противоречивая информация. Двойные стандарты?– поглаживая рукоятку посеребренной вилки, непринужденно поинтересовалась я.

– Нисколько. Ведь непозволительно демонстрировать откровенные чувства симпатии, страсти и любви, что вы связаны… Ты ведь различаешь эти понятия?– Марк лукаво прищурился и улыбнулся уголками губ.– А проявлять дружескую симпатию, шутить с тобой, улыбаться может кто угодно. Дружелюбие и чувство юмора никто не отменял.

И тут я окончательно засомневалась в том, что Грэйн проявлял ко мне ту симпатию, на которую я подспудно надеялась, а не просто дружеское расположение. Захлестнуло какое-то досадное разочарование. И собственные противоречивые чувства привели в недовольство. Улыбка сошла с лица.

Марк отвлекся на прибывший контейнер с нашим обедом, накинул на руку белую матерчатую салфетку, словно официант, и как истинный джентльмен выставил передо мной все заказанные блюда. Но даже такой нестандартный для тэсанийца жест не вывел меня из замешательства. Я не могла разобраться в том, что чувствую к Грэйну, когда и к Марку испытывала отнюдь не скромный интерес. Я ощущала и вину, и недоумение, симпатию к обоим и сомнения в ее адекватности, желание внимания и от одного, и от другого. Оба притягивали меня мощной мужской энергетикой, заставляющей млеть перед ними и ощущать себя более значимой женщиной, чем на Земле. Конечно же, женское самолюбие хваталось за обоих. Подспудно я улавливала какую-то разницу между ними, но под влиянием слишком бурных эмоций не могла сформировать конкретное

отношение к каждому из них. Марк был ближе, потому что по всем своим реакциям и поведению ассоциировался с привычным, знакомым мне образом мужчины, а Грэйн интриговал своей загадочной тэсанийской натурой и, тем не менее, тоже был невероятно привлекателен.

«Не могла же я увлечься обоими?!»– от собственной неопределенности я напряженно вздохнула и получила от Марка проницательный взгляд.

– Кира, надеюсь, я не потерял очаровательную собеседницу из-за тэсанийской правды?

Я рассеянно улыбнулась его словам и постепенно вернула мысли к реальному моменту.

– Извини, ваша правда периодически выбивает из колеи,– передразнила я его тон и коротко засмеялась.

– Попробуй воспринимать это как некую игру. Это всегда интригует и придает отношениям остроту,– загадочно улыбаясь и держа перед собой бокал с густо-красным напитком, словно собираясь чокнуться со мной, проговорил Марк.

Я медленно подняла свой бокал с той же рубиновой жидкостью и, мельком предположив, какой бы это мог быть напиток, протянула руку над столом, чтобы коснуться бокала Марка.

– А кто учил тебя быть таким откровенным, как земные мужчины?– усмехнулась я, когда раздался тонкий мелодичный звон наших бокалов.– Ведь здесь этому не учат.

– Не учат,– беззвучно смеясь, согласился он и отпил из своего бокала.

Он так аппетитно проглотил жидкость, что я, не раздумывая, сделала большой глоток и… приятно поразилась вкусу напитка. Но это не было красным вином. Алкоголем и не пахло. А я была бы не против.

– Неужели роль сыграло ментальное сканирование людей?– подкинула еще один вопрос я.

– Это был нелегкий процесс обучения.

– Расскажи, а мужчин ты тоже сканировал?– вспомнив, что Марк тоже основного уровня, я слегка напряглась. А вдруг и он мог сканировать абсолютно всех?

– У меня специфическая для тэсанийцев область применения своих профессиональных навыков. Был долгий процесс обучения сканированию мужчин. На Тэсании это пока невозможно. Но твой вид легко поддается сканированию,– открылся Марк.

– Умоляю, не называй меня «видом»! Я же не крыса какая-нибудь!– беззлобно взмолилась я и взялась за вилку.

– Кира, не реагируй так остро,– улыбнулся он,– я называю вещи своими именами. Ведь для меня вы – другой вид. Точно так же, как мы для тебя.

Конечно, он был прав. Я и не злилась. Просто хотелось более деликатного подхода. Но, несмотря на это, я ощущала себя с ним свободной и легкой, будто мы знакомы давно.

Я вздохнула, несколько раз проткнула вилкой то, что лежало в тарелке, словно пробуя на пригодность к еде, и окинула лицо мужчины изучающим взглядом.

– Боже, не знаю, что бы я отдала лет десять назад, чтобы понять, что было в голове у тех мужчин, что бросали меня?– задумчиво проговорила я.

– Тебе это не нужно,– загадочно ответил Марк, с откровенным интересом рассматривая меня.

– Говоришь так, будто знаешь, что мне нужно,– усмехнулась я и закатила глаза.

Марк прищурился и с улыбкой чеширского кота выдал:

– Как и любой женщине – внимание и уважение.

– О-о,– засмеялась я и откинулась на спинку стула.– Начитался женских мыслей. Тебе меня не пронять своими приемчиками.