Потерянная книга Энки

Ситчин Захария

Затем яйцеклетку, таким способом оплодотворенную, в матку самки земной она вложила.

Зачатие произошло! Нинмах радостно объявила.

В положенное время они рождения ребенка ждали.

В положенное время у земной женщины роды настали,

Ребенка, новорожденного, они из самки достали!

Нинмах вынула новорожденного своими руками; Мальчика они увидали!

Она ребенка на руки взяла, его наружность внимательно осматривала она;

Совершенным был облик его,

от радости светилось ее лицо.

Новорожденного она подняла высоко; Нингишзидда и Энки смотрели на нее.

Смехом радости все трое охвачены были,

По спине друг друга хлопали Энки и Нингишзидда,

Энки Нинмах обнял и поцеловал.

Твоими руками это создано! со слезами на глазах он ей сказал.

Они позволили матери кормить новорожденного грудью; он рос быстрее, чем дети на Нибиру.

Месяц за месяцем он развивался, из грудного младенца в большого ребенка он быстро превращался.

Приспособлены для работы были руки его, речь не развита была у него,

To, что слышал, он не понимал, мычание и фырканье вместо слов издавал!

Над этим пороком Энки размышлял, каждый ими сделанный шаг, он вспоминал.

Из всего, что мы пробовали и заменяли, лишь одно мы никогда не меняли! Он Нинмах говорил:

Оплодотворенную яйцеклетку в матку земной женщины всегда помещали мы;

Может, это есть наша последняя преграда! Энки говорил.

Нинмах на Энки удивленно смотрела, с недоумением она на него глядела.

О чем это ты говоришь? она спросила Энки.

О матке, из которой ребенок рождается, я говорю! Энки ей ответил,

О той, что оплодотворенную яйцеклетку взращивает, что ребенка вынашивает;

Чтобы по нашему образу и подобию его создать, возможно, матку Ануннаков нам нужно испытать!

В Доме Жизни наступила полная тишина; Энки произнес неслыханные слова!

Они смотрели друг на друга, каждый из них, молча, думал.

Мудры слова твои, брат мой! Нинмах, наконец, промолвила.

Может быть, нужная смесь не в ту матку была вложена;

Но есть ли среди Ануннаков женщина та, что матку свою предложит нам,

Чтобы совершенного Примитивного Рабочего родить,

Или, может быть, чудовище в чреве своем носить?

Так Нинмах дрожащим голосом говорила.

Позвольте мне супругу мою, Нинки, об этом просить! Энки говорил.

Давайте в Дом Жизни ее позовем, прямо ей скажем обо всем!

Он повернулся, чтобы идти домой, когда Нинмах вдруг положила свою руку на его плечо:

Нет! Нет! она Энки говорила.

Мною была получена та смесь, награда или угроза полагается тоже мне!

Я буду той из Ануннаков, кто матку свою предоставит, кто жизнь подарит или пред смертью

предстанет!

Энки склонил голову свою пред ней, обнял ее нежно. Так тому и быть! Он согласился с ней.

В глиняном сосуде они смесь замесили,

Яйцеклетку земной женщины с мужской сущностью Ануннаков они в нем соединили,

Оплодотворенное яйцо Энки вложил в матку Нинмах;

Беременность вскоре наступила!

Как долго беременность, от смеси наступившая, д литься будет? они спрашивали друг друга.

Будет ли это девять месяцев Нибиру, или она продлится девять месяцев Земли? Таким вопросом задавались они.

Дольше, чем на Земле, быстрее, чем на Нибиру, этот срок длился; мальчик у Нинмах, наконец, родился!

Энки мальчика на руки взял; облик его совершенством поражал.

Ребенка по спинке он похлопывать стал; новорожденный нормальные звуки издавал!

Он Нинмах вручил новорожденного; она подняла его над головой.

Моими руками сделан он! Победно она восклицала.

* * *

Теперь история о том, как ребенку имя Адаму дали,

И как Ти-Амат, женскую копию его, создавали.

Облик новорожденного и конечности его лидеры внимательно осмотрели:

Хорошей формы его уши были, его глаза были широко открытыми,

Егo конечности были соответствующими, задние, как ноги, были, форму рук передние имели.

Полосатым он не был, как дикое существо, черные волосы были на голове его,

Гладкой его кожа была, на кожу Ануннаков походила она,

Она была как темно-красная кровь, как у глины Абзу был цвет ее.

Они осмотрели его мужской орган: странной формы был он, конец его кожей был окаймлен,

На орган Ануннаков он был не похожим, у тех с конца свисала кожа!

Пусть Землянин этой кожей на конце отличается от Ануннаков, от нас! Так Энки сказал.

Когда заплакало дитя; Нинмах к груди его поднесла;

Она дала ему свою грудь; он начал ее сосать.

Мы совершенства добились! Нингишзидда восторженно воскликнул.

Энки на свою сестру посмотрел; не Нинмах с Существом, Мать и сына, видел он.

Дашь ли ты ему имя? Он спросил ее. Ведь существо это, не создание!

Нинмах на тело младенца свою руку положила, она гладила своей ладонью его темно-красную кожу.

Адаму я его назову! Нинмах говорила. Тот, Кто Подобен Глине Земли, будет его имя!

Для младенца Адаму они колыбель смастерили, в центре Дома Жизни ее поместили.

Образец Примитивного Рабочего, наконец, мы получили! Энки говорил.

Теперь таких, как он, нам нужно сделать много! Нингишзидда старшим своим напомнил.