Потерянная любовь

Карпова Анна Юрьевна

– А сын?

– Один раз от нее пришла открытка со словами «Не беспокойся за сына. Я сдала его в приют по дороге к счастливой жизни». Я сразу же поехал в город, откуда была послана открытка, обыскал все приюты и детские дома, но нигде не нашел его. И с тех пор я только тем и занят, что пытаюсь найти своего сынишку. Вот такая история.

– Сколько ему сейчас лет?

– Семь с половиной. Она сдала его в детдом в возрасте пяти лет.

– Откуда у Тайлера может быть информация о твоем сыне? Разве есть основания

верить, что он не несет очередную чушь?

– Когда он узнал, что я ищу сына, то обещал поспособствовать. Рейдеры ездили по разным городам, селениями, встречали много людей. Так Тайлеру пришла информация, где находится мой сын. Чтобы я ему поверил, он назвал полное имя и фамилию крохи, данные при рождении.

– И теперь он держит тебя на коротком поводке, обещая дать информацию?

– Вроде того. У нас уговор, что я отработаю на него какое-то время, а потом он выдаст все, что знает, и я смогу уйти.

Теперь я понимаю, почему Уолтер все еще здесь, почему ходит изо дня в день в опасные вылазки, рискуя собственной жизнью.

– Он ведь единственный родной человечек на всей планете для меня. Последнее, что у меня осталось.

Ребекка

Гретта расхаживает по кабинету и что-то бормочет.

– Что же ты делаешь, Тайлер, -говорит врач. – На что ты меня подписываешь…

Судя по всему, она подходит и садится рядом, чувствую, как прогибается край кровати.

– Ребекка, я знаю, ты спишь.

Вообще-то я тебя слышу. И все запоминаю.

– Прости меня, но Тайлер не оставил мне выбора. Уолтер мне очень дорог, я не могу позволить его изгнать из общины.

Оооо, община. А я думала вы просто сборище больных на голову фанатиков.

– Я не одобряю методы Тайлера, но по-другому поступить не могу.

От вскипевшей злости хочется съездить ей кулаком по лицу, но я ничего не могу сделать. Я беззащитна перед моим убийцей в шкуре врача, которая обещала Алексу, что будет поддерживать меня в приемлемом состоянии.

Знаешь ли ты, дорогая моя Гретта, что сделает с тобой Алекс, когда узнает? А благодаря моей записке он узнает, что ты в сговоре с Тайлером. Тогда можешь попрощаться со своей жалкой жизнью. Можешь уже начинать готовить завещание!

Он тебя мокрого места не оставит. От всех вас!

Мне не страшно. Я не боюсь умирать.

Столько было ситуаций, которые могли закончиться фатально, что я привыкла ходить по лезвию ножа, на грани жизни и смерти. Твоя жизнь не значит ничего для тебя одного.

Единственное, о чем я жалею, это Алекс. Сердце разрывается от боли при мысли, ЧТО с ним будет после моей смерти. Не хочу об этом думать, но мысли сами лезут в голову и душат меня.

Боже, умоляю, если ты там еще есть. Если ты еще слышишь нас…Умоляю, не дай Алексу сгинуть…

О большем я и не прошу.

Гретта встает и отходит от кровати.

–

Ты же меня даже не слышишь, зачем я оправдываюсь перед тобой?

Лучше бы вообще молчала, потому что если я выживу, я лично ей глаза выцарапаю.

Через минут пять она возвращается, разгибает мою руку, стучит по венам на сгибе. Ну, отлично, сейчас врач-убийца вколет мне лошадиную дозу какого-нибудь препарата, и я никогда уже не проснусь.

Замечательно. Такое глупое окончание моей жизни, такое смешное.

За что? Что я ей сделала?

Минута уходит за минутой, а ничего не происходит. Гретта все еще сидит рядом, придерживая одной рукой мою в разогнутом состоянии. Ну, чего ждешь? Зачем медлишь? Решилась убить невинного человека, сделай это!

– Твою мать! Я не могу!

Судя по звуку, она отбрасывает шприц в сторону.

Моя внеплановая смерть, кажется, пока откладывается на неопределенный срок.

14.

Алекс

До высотки мы добрались уже к утру, когда рассветное небо окрашивало все вокруг в призрачно голубые тона.

Мы справились. Я дотащил Уолтера до безопасной зоны. Он действительно думал, что я его оставлю одного около железнодорожных путей?

Вы меня плохо знаете.

Усаживаю напарника на землю около ворот, через которые мы ушли вчера на вылазку. Кажется, это было целую вечность назад. Машина с нарисованным глазом орла все еще на месте, значит, и рейдеры или как их там тоже еще здесь. Плевать на них. На всех плевать.

– Я за помощью, посиди тут.

– Боишься, что убегу? – невесело шутит Уолтер.

– Да, прям встанешь и как побежишь, сломя голову.

Обхожу высотку, надеясь внизу найти Мастуфа или другого охранника. Мой побитый друг снова на посту, чему я несказанно рад.

– Алекс, брат! Что так рано? Вы же только ушли? Где Уолтер?

– За домом, ему нужна срочная помощь, его покусали.

Лицо Мастуфа вытягивается и бледнеет, как простыня. Еще б перекрестился для гарантии.

– Покусали?! Заразные?!

– Успокойся, бешеные псы его покусали, и если ты продолжишь тут стоять, он истечет кровью на заднем дворе, поэтому шевелись!

Мастуф, более немедля ни секунды, убегает наверх по лестнице, оставив меня в гордом одиночестве.

Все тело болит, а нога горит адским пламенем, словно ее пропустили через жаровню. Я усаживаюсь на пол посреди первого этажа, мечтая, чтобы поскорее кто-то пришел. Тогда я смогу позволить себе отключиться хотя бы на час, ведь мы с Уолтером уже сутки на ногах. И денек выдался не из легких.

Спустя какое-то время, растянувшееся, словно резина, сверху раздался топот. Мастуф ведет помощь, а у меня даже нет сил, чтобы встать. Надеюсь, Уолтер там за эти минуты не истек кровью. Обидно будет умереть на пороге собственного дома.