Потерянная любовь
Шрифт:
Я смотрю в будущее не только ради себя, но и для Хлои.
— Техас как Орегон, папа?
— Нет, детка. Тут намного жарче и не так много дождей.
Она улыбнулась.
— Больше времени играть на улице! С моим новым козликом!
Я усмехнулся. Мой отец, при разговоре по Скайпу пару дней назад сказал, что собирается купить Хлое домашнего козлика. И имя она уже выбрала. Патч.
Мы ехали вниз по дороге, и Хлоя жадно впитывала окружающее.
— Где дом?
— У бабушки и дедушки много земли, тыковка. Дом находится довольно далеко отсюда.
Кивнув, она повернулась и уставилась в окно. С губ девочки сорвался
— Коровы! Папочка, посмотри как много коров!
Хотя меня подташнивало от мыслей о возвращении домой и шанса нарваться на Пакстон, я был рад видеть волнение Хлои. Она, наконец, поймет, что является нормальным. Она ахнула.
— Это наш новый дом?
Я тормознул и уставился на дом где вырос. Столько воспоминаний. И все хорошие. Я не смог выудить ни одной плохой мысли из памяти о том времени, когда я рос здесь, на ранчо. Ну, может, когда Трипп положил скорпиона в мою постель. Или Корд, скинул охапку сена на мою голову. Я улыбнулся. Да. Это было то, что я хотел для дочери. Расти с семьей в самом лучшем месте на земле.
Ранчо моих родителей.
Рядом с двухэтажным домом из песчаника рос дуб. Отец посадил рядом с ним несколько магнолий для матери, и это было идеальное место для них. Это был не просто маленький милый дом. В нем было более десяти тысяч квадратных футов [1] .
— Это главный дом, тыковка. Мы собираемся жить в гостевом доме.
Она изучающе смотрела на меня, и я не мог не затаить дыхание при виде своей дочери. Эти яркие голубые глаза, и столько надежды в них.
1
примерно 930 кв.м.
— Сколько домов у дедули и бабули? — спросила она, откидывая челку с глаз и склонив голову набок в замешательстве.
Усмехнувшись, я сказал:
— Один главный дом, два дома на ранчо, и два гостевых дома.
Ее глаза расширились.
— Вау.
— Да, круто.
— Сколько спален в этом доме?
Я засмеялся.
— Десять.
Ее глаза расширились от удивления.
— Там много мест для игры в прятки.
— Это, точно, тыковка.
Сейчас жизнь Хлои резко изменилась. В Орегоне, мы жили в хорошем доме, но ничего подобного как здесь не было. Тот дом, был среднего класса — двадцать три сотни квадратных футов [2] . Я устроился в инвестиционную компанию сразу после колледжа. Единственная хорошая часть этой работы — была возможность иногда работать дома, что позволило мне ухаживать за Хлоей. Ким болталась где-то днем, а иногда уезжала на несколько дней, и называла это спа-экскурсии. Но меня это мало интересовало.
2
примерно 214 кв.м
Я слегка нажал на газ, и мы поехали к передней части дома. Я припарковался и вышел. Хлоя выскочила из машины, отстегивая кукол с заднего сиденья.
— Мы в нашем новом доме! Посмотрите, как красиво! — рассказывала Хлоя, показывая своим куклам дом.
В груди защемило. Я часто слышал, как она рассказывала своим куклам, что она всегда будет любить их, и будет лучшей мамой. В отличие от собственной матери, которая вряд ли когда-нибудь
Я закрыл дверь автомобиля и осмотрелся. Ничего не изменилось за десять лет. Все так же, свежие цветы свисали из кашпо на крыльце. Четыре кресла-качалки, по-прежнему стояли на месте, и на них были те же пятна. Мой живот скрутило, когда в памяти всплыло, как Пакстон сидела на моих коленях, и мы говорили о нашем будущем.
Хлоя взяла меня за руку.
— Папочка, почему ты такой грустный?
Я присел на корточки и положил руку ее щеку.
— Я не грустный, тыковка.
Она покачала головой.
— Глаза грустные.
Я испустил мягкий вздох. Эта маленькая девочка была окном в моей душе. Она всегда чувствовала меня, что мне плохо или хорошо. Никогда не мог ничего скрыть от нее.
— Я люблю тебя, Хлоя Линн. Я хочу, чтобы мы оба были счастливы.
Она улыбнулась, а потом нахмурилась, на глазах выступили слезы.
— Мама не будет жить с нами, да?
С трудом сглотнув, я перевел дыхание. Это была моя карма. Я покачал головой и потянул ее в объятие.
— Нет, детка. Мама больше не является частью нашей жизни, и я обещаю, что она никогда не причинит тебе боль. Никогда.
Хлоя погладила мою спину, как будто пыталась утешить. Когда она отстранилась, ее широкая улыбка вернулась вместе со светом в глазах.
— Возможно, мы сможем найти мне новую маму!
Мои глаза расширились. Моя дочь жаждала мать, чтобы любить ее. Но я старался изо всех сил, чтобы восполнить недостаток любви Ким.
— Эм... ну... давай не будем беспокоиться об этом прямо сейчас.
Она улыбнулась и кивнула.
— Хорошо. Мы подождем неделю.
Я собирался ответить, когда услышал два громких крика с крыльца. Хлоя повернулась и издала визг. Да. Моя дочь — женщина. Они любят кричать и визжать.
— Бабуля! Тетя Мели!
Она побежала, и я был избавлен от нового испытания — искать маму — как минимум на неделю.
Амелия, моя сестра, упала на колени и поймала Хлою, которая просто врезалась в нее. Моя мама шла прямо ко мне. Ее каштановые волосы были убраны вверх, оставив мне четкое представление о ее серых глазах, которые танцевали от счастья.
— Стид, дорогой, я так рада видеть вас дома.
Протянув руки, я крепко обнял мою мать.
— Хорошо быть дома, мама.
— Ваши вещи привезли два дня назад. Я надеюсь, вы не возражаете, но Амелия и я разместили все в доме. Если вам не понравится, сделаете по-своему.
— Я уверен, что все хорошо.
— Стид, дом полностью меблирован для взрослых, и у Хлои нет спальни. Я подумала, ты захочешь что-то более подходящее ребенку, но ты не привез свою мебель.
Я покачал головой.
— Я хочу начать все заново. Чем меньше воспоминаний о Ким, тем лучше. Мы остановились в мебельном «Хаверти» по дороге сюда, и Хлоя выбрала новый спальный гарнитур. Он будет доставлен в субботу.
Мама улыбнулась.
— О, она будет в восторге! Мне жаль, что ты не мог привезти все вещи.
Со слабой улыбкой, я ответил:
— Это не имеет большого значения.
Ким никогда не подвергала физическому насилию Хлою, но душевно, она причинила боль нам обоим. Ее постоянные крики… Она всегда была чем-то недовольна, и когда ее не было дома — давала мне и Хлое, необходимый перерыв. У меня был нанят частный детектив, следивший за Ким в этих поездах, в надежде поймать ее на измене.