Потерянная рота

Синицын Олег Геннадьевич

Дивизия то ли перегруппировывалась, то ли отступала. Пару раз рота пересекалась с другими частями, с колоннами автомобилей и однажды красноармейцам даже пришлось помогать вытаскивать санитарную машину, провалившуюся в сокрытую снегом яму.

Они двигались по стрелкам, указанным на карте. Алексей пока мало понимал в обозначениях, поэтому карту в основном читал политрук, долго и терпеливо объясняя каждую мелочь.

Часам к десяти рота осталась одна. Больше не было видно ни грузовиков, ни лошадиных повозок, ни солдатских шинелей,

кроме своих собственных.

Мороз стоял около десяти градусов. Алексей ещё вечером надел овчинный тулуп, и нисколько не замерз, ночуя первый раз на снегу. Однако истинную ценность этой одежды он почувствовал утром, когда, поднявшись, обнаружил, что бойцы роты одеты кто в шинель, кто в телогрейку. Овчинные тулупы были только у командиров взводов и политрука (старшина, почему-то ходил в простом ватнике, хотя, Алексей был уверен, что ему тоже полагается шуба). В овчинном тулупе Калинин почувствовал себя увереннее, в соответствии с должностью командира роты.

Около одиннадцати рота вышла на окраину деревни Потерянная.

– Все правильно, как и указано на карте, - сказал Зайнулов.

– А разве в карте может быть что-то не так?
– спросил Калинин.

– Бывает частенько.

Деревня была обычной. Около десятка старых почерневших изб, образующих единственную улицу. Бойцов встречали старухи в потрепанных и заштопанных тулупах, голова каждой была повязана шерстяным платком так, что из лица был виден только кончик носа.

– Полагаю, нужно сделать в деревне привал, - подсказал Зайнулов. Дунул ветер, и где-то одиноко ударил колокол.
– Возможно, нас покормят... Хотя, глядя на этих старух, думаю, что кормить придется их.

– Здравствуйте, - обратился Калинин к ближайшей местной жительнице. Ему показался интересным способ укладки головного платка. Совсем не такой, как он видел раньше в деревнях. Возможно, в этой области платки женщины завязывают именно таким образом. Интересная особенность.

– Здравствуй, сынок. Куда путь держите?

– Здорово, мать!
– вклинился в разговор старшина.
– Можно мы в ваших избах отдохнем?

– Очень невежливо, что он ей не ответил, - прошептал Калинин политруку.

– А ты бы рассказал им, куда мы идем?
– спросил Зайнулов.
– Семен Владимирович правильно поступил, он перевел разговор в другое русло. Поучись у него.

– Да мы не против, - отвечала старуха старшине.
– Только покормить вас нечем.

– Ничего, мать, у нас свои продукты пока есть, - ответил Семен Владимирович.

– Слышьте, сынки, - сказала вдруг старуха.
– Не через Полыновскую балку идете?

Алексей было хотел достать карту, но старшина продолжал разговор.

– А в чем дело-то?

– Немец прошел в ту сторону. Много немца.

Семен сразу посерьезнел.

– Насколько много? Как нас?

– Даже побольше. И лошадей много, и оружия всякого. Они южнее прошли, мимо деревни, но мы все видели.

–

Глазастые вы!

Алексей все-таки достал карту. Стрелка, по которой они должны были двигаться, пересекала луга под названием Полыновские. Снова от порыва ветра где-то ударил колокол. Политрук поднял глаза от карты и посмотрел на старшину, едва заметно кивнув. Старшина закусил губу и перевел взгляд на заснеженную равнину за домами. Пока тот думал, пока Зайнулов с озабоченным видом вытирал лоб, Алексей увидел интересную вышивку на платке, которым старуха повязывала голову.

Край платка покрывал сложный узор, который когда-то был красным, а теперь выцвел от времени. Алексею было трудно разобрать орнамент на повязанном платке, но он мог утверждать, что узор был в некотором роде удивительным, непохожим на узоры других русских деревень.

– Рота! Разойдись!
– скомандовал старшина.
– Мать, примите ребят.

Старушка кивнула и отошла к другим жительницам деревни Потерянная, собравшихся возле одной избы. Калинин, Зайнулов и старшина остались одни.

– Немца тут никак быть не должно, - сказал старшина.
– И уж тем более, нам нельзя двигаться вслед за ним.

– Вы хотите сказать, что мы не выполним приказ?
– произнес Калинин.

– Мы не владеем оперативной обстановкой! Наличие немцев в этом районе свидетельствует о вероятном прорыве. В этом случае мы запросто можем оказаться в окружении, когда подойдем к Черноскальной высоте.

– Мы должны выполнять приказ! Это приказ командования!

– Мы тоже командование. Надо учитывать оперативную обстановку, а не слепо следовать приказам!

– Приказ нельзя обсуждать!
– не унимался Калинин.

– Семен, - вступил в разговор Зайнулов.
– Лейтенант прав. Нельзя просто так вернуться обратно. При дальнейшем продвижении будем вести себя осторожно. Когда тронемся в путь, вышлем вперед разведчиков.

– Не нравится мне все это, - произнес старшина и решительным шагом покинул их. Алексей посмотрел на политрука.

– Это плохо, что немцы прошли в том же направлении?
– спросил он.

– Да. Мы не знаем их цель. Они могут помешать нам выполнить основную задачу. Кстати, давно хотел спросить. Почему мы должны занять этот холм? Почему в таком отрыве от остальных войск? Если мы его займем, как долго его придется удерживать?

– Я не знаю.

– Вам не говорил об этом подполковник?

– Нет.

– И вы не спросили?

– Я просто не думал об этом.

– Теперь есть время, чтобы подумать.
– И политрук покинул Калинина, вслед за старшиной. Алексей некоторое время стоял, размышляя. Старухи разошлись. Красноармейцы разбредались по избам, чтобы последний раз понежиться в тепле, пообедать и продолжить путь по заснеженным дорогам.

Алексей Калинин посмотрел на ближнюю к нему избу.

– Ух ты!
– пробормотал он, подходя к ней.