Потерянная судьба
Шрифт:
Когда военный регент приблизился к Уотерли, та спросила его:
– Вы, конечно, видели монумент. Как он вам понравился?
– Прекрасный памятник, госпожа примас, – ответил Фохт.
– Я очень рада, что вы довольны, – пропела Уотерли и улыбнулась. Смахнув с плеча упавшую на нее прядь длинных серебристых волос, она продолжила: – За все двадцать лет существования Ком-Гвардии ей еще никогда не приходилось биться с таким опасным и сильным противником. Не будем лукавить, сражение на Токкайдо имеет колоссальное значение для всех нас. – Миндо Уотерли снова улыбнулась. – Честно говоря, Анастасиус, я не верила, что вы способны разгромить
– Я крайне благодарен вам за ту поддержку, которую вы оказали мне, – ответил военный регент. – Но я удивлен тем, что, кроме нас, здесь никого нет. Где остальные регенты Высшего круга? Разве я не буду выступать перед ними с отчетом?
Примас развела руками.
– Увы, слушать вас некому, – ответила она и хитро посмотрела на Фохта. – Все регенты заняты своими делами. Как вы уже слышали, Анастасиус, наступает новая эра Ком-Стара. И зажглась она с победой на Токкайдо. Считайте, что свет нам принесли вы.
– Надеюсь, вы не хотите сравнить меня с Люцифером? – спросил Фохт.
– Совсем нет, – отмахнулась примас. – Вы наш Прометей. Своей победой вы осветили человечеству путь к новой жизни, к новым знаниям.
Уотерли встала, взяла Фохта за руку и повела в глубь зала. За ними грациозно двигалась Шарилар.
– Сейчас я покажу вам чудо, – сказала примас. – Лучшие мастера Ком-Стара днем и ночью работали над его созданием. Уверяю вас, Анастасиус Фохт, ваш компьютерный мир – детский лепет по сравнению с тем, что вы сейчас увидите.
Войдя в следующий зал, военный регент остолбенел. Перед ним расстилалась целая галерея, в которой было собрано все, что имело отношение к Ком-Стару. Здесь находились все священные реликвии, личные вещи Джерома Блейка и его книги. На стенах висели картины, отображающие историю Ком-Стара от самых первых дней существования до битвы на Токкайдо. На длинных многочисленных столах лежали макеты планет и битв, в которых участвовала Ком-Гвардия. Сердце военного регента защемило, он хорошо помнил и эти битвы, и цену, которую Ком-Гвардия платила за свои славные победы.
Макеты были великолепны, выполнены с большим искусством и старанием. Фохт видел бьющиеся армии, горящие поля, разрушенные города и окровавленные тела воинов. Мастера потрудились на славу, работая над деталями. Им удалось даже передать рваные раны и смертельные муки на лицах умирающих воинов. Фохт с ужасом смотрел на удивительно точно воспроизведенные пиршества смерти. Особенно поразил его макет битвы на Токкайдо, боль о которой еще не истерлась из сознания военного регента.
«Бог мой! – думал он. – Неужели все это было? Да, было, и совсем недавно. Вот сражение под Лаком. А это горы Динджу. А это что? А, Прзено. Точно, там были очень сильные бои».
Как мотылек, привлеченный ярким светом, Фохт в молчании двигался среди пламени битв. Военный регент был подавлен обилием пылающих планет. Примас оказалась права, такой ужасающей реальности его мир, моделируемый компьютером, не давал. Даже у него, старого, закаленного воина, прошедшего сотни битв, кровь стыла в жилах, когда он рассматривал муляжи. Но хуже всего было другое: Анастасиус внезапно вспомнил то, что не могли передать мастера, – жуткие стоны и крики о помощи, проклятия и мольбу умирающих.
Главный сюрприз ждал военного регента в центре зала. Там на громадном столе стоял макет битвы в горах Позористу. Медленно обходя стол, Фохт рассматривал боевые роботы воинов Ком-Гвардии и Клана Волка, отмечая, какой громадный кровавый след оставило их продвижение вперед. Фохт увидел долину, в которой погиб Хан Гард Радик, горящих роботов, подбитую бронетехнику и отметил, что, стремясь польстить настоятельнице, мастера сильно преувеличили потери клана и преуменьшили потери Ком-Гвардии. Фохт устало усмехнулся.
– Да, Анастасиус, – произнесла примас, и глаза ее засияли от восторга. – Вот здесь вся наша слава. Но это только начало нашего шествия, всего лишь маленький шажок. Впоследствии, когда знамя Ком-Стара будет развеваться над всей Вселенной, мы выбросим эти примитивные муляжи. Мы выстроим гигантский театр, в котором будем ставить сцены битв. Мы поразим воображение людей нашим величием и могуществом!
Фохт посмотрел на настоятельницу, увидел ее возбужденное лицо, и в его голове снова, в который уже раз, мелькнула мысль о безумии Миндо Уотерли.
– Зачем вам эти кровавые представления? – спросил он. – Для истории вполне сгодятся и эти макеты. К тому же есть еще и лазерные диски, записи битв. Не проще ли просто повесить гигантский экран? Я уже не говорю о том, что это будет и гуманней.
Уотерли снисходительно посмотрела на Фохта, затем повернулась к Шарилар. В ответ на взгляд примаса Мори улыбнулась тонкой улыбкой. Миндо Уотерли снова посмотрела на Фохта, и тот краем глаза заметил, как вздрогнули плечи Шарилар.
– Ах, Анастасиус, Анастасиус, – томно протянула примас. – Вы воин. Не задумывайтесь, что нужно для истории, а что нет. Просто пишите ее, а уж о том, как ее представить, позабочусь я. Совершенно не важно, как на Токкайдо проходила битва, важно ее символическое значение. Своей победой вы доказали, что Ком-Стар способен остановить орды варваров и спасти народы Внутренней Сферы от порабощения. Теперь на нас будут смотреть как на лидирующую силу, правители станут искать спасения в Ком-Старе.
Прежде чем Фохт успел попросить настоятельницу дать ему необходимые пояснения, она взяла его за руку и многозначительно произнесла:
– Анастасиус, вы правильно сказали: то, что вы видите сейчас, – это история, вчерашний день Ком-Стара. Теперь пойдемте, я покажу вам его будущее. И знайте, что это мы с вами являемся его основателями.
Примас пошла вперед, в следующий зал, потянув за собой военного регента.
Войдя в круглое затемненное помещение, Фохт увидел в центре его впадину. Вместе с Миндо Уотерли и Шарилар он взошел на небольшой постамент и стал смотреть вниз. Постепенно снизу начал выезжать макет неба, усеянный разноцветными звездами миров Внутренней Сферы. Фохт читал имена планет, и все больше его охватывал страх. Внезапно в тех местах, где находились миры, управляемые Ком-Старом, начали вырастать громадные бледно-золотые конусы. Они тянулись ввысь, к потолку зала и, касаясь его, загорались ярким желтым светом.