Потерянная судьба

Стэкпол Майкл А.

Фелан пристально смотрел на Эвенту, обдумывая ее слова.

– Ты знаешь, я смотрела на тебя, когда Конал назвал твое имя. Честное слово, лицо у тебя было такое, что я едва не рассмеялась. Молодец Конал, здорово он нас потешил, квиафф? – сказала Эвента и отвернулась.

– Афф, – ответил Фелан, вспоминая свою жизнь в клане. Теперь ему многое становилось ясным, незначащие события, мелкие дела, которым он и значения-то не придавал, начали выстраиваться в логическую цепочку. Теперь Фелан начинал понимать, что в его общении с ильХаном не было ничего случайного. Ульрик постоянно

проверял его, ставя перед ним самые разные, порой даже странные, задачи. Да, ильХан часто расспрашивал его о Внутренней Сфере, но Фелан полагал, что это простое любопытство, не более. Теперь же оказалось, что все это важно, необходимо. Фелан вспомнил, как ильХан уговаривал его вступить в касту воинов, добиваться родового имени.

«Понятно, – думал Фелан. – Все понятно. Ульрик видел во мне себя. Или меня в себе? – Мысли Фелана путались. – Не знаю. Одно определенно: он хочет, чтобы я стал связующим звеном между кланами и Внутренней Сферой. И принц Рагнар ему нужен для того же. Верно. Он уже сейчас думает о том времени, когда мы покорим Внутреннюю Сферу. И тогда управлять ею станут люди, знакомые с обычаями и образом мыслей ее народов».

Наташа встала и показала на стоящую неподалеку молодую женщину.

– Конал, прежде чем ты уйдешь, посмотри на Катю Керенскую, – сказала Наташа. Конал снова поморщился.

– Предлагаю закончить выдвижение кандидатов и приступить к голосованию, – предложила Катя.

– Принято, – откликнулась Наташа, улыбнулась и посмотрела на Хранителя знаний. Конал встал.

– Поскольку претендентов больше нет, ставлю на голосование кандидатуру Фелана Уорда. Прошу вас, воины, голосовать. Кто за то, чтобы Фелан Уорд стал Ханом Клана Волка взамен убитого Гарда Радика? – Вставайте и говорите.

Первой поднялась Наташа Керенская.

– Я согласна, – сказала она. – Не вижу никаких причин, чтобы отклонять кандидатуру Фелана Уорда.

Вслед за Наташей одобрение высказал и сам Конал, за ним начали подниматься и другие воины Совета Клана. По мере приближения конца голосования Эвента схватила Фелана за плечо и начала энергично трясти его.

Внезапно по залу прокатились громкие аплодисменты.

– Выбрали, выбрали! – радостно закричала девушка-элементал, толкнула ничего не понимающего Фелана и приказала: – Иди, тебя зовут.

На ватных ногах Фелан двинулся к центру зала и вскоре подошел к Наташе Керенской.

– Садись. – Наташа показала на пустое кресло. Фелан сел. Когда аплодисменты стихли, Наташа посмотрела на Фелана. – Твое слово. Скажи что-нибудь.

У Фелана застучало в висках. Пытаясь унять сердцебиение, он сделал глубокий вдох и поднялся с кресла.

– Братья воины! То, что я чувствую сейчас, невозможно выразить словами. Вы оказали мне великую честь. Что и зачем говорить? Слова, в отличие от действий, не имеют цены. Дайте мне немного времени, и мои дела покажут вам, что вы не ошиблись в своем выборе. Я оправдаю ваше доверие, не сомневайтесь. – Фелан слабо улыбнулся и оглядел присутствующих. – Знаете, у меня такое ощущение, будто я только что родился. Я вольнорожденный, но своей родиной считаю Клан Волка.

Зал

взорвался аплодисментами и приветственными криками. Фелан вытер вспотевший лоб.

– Да будет так во веки веков! – крикнул Конал, и весь зал дружно повторил его слова. Фелан повернулся к Наташе.

– Теперь, когда вы с Ульриком втянули меня во все это, что же я должен делать?

Наташа улыбнулась и посмотрела на ильХана.

– Оставайся самим собой, – произнес Ульрик.

Совет Клана Волка закончился, и воины стали покидать зал. Сам зал начал изменяться, с потолка его опустились громадные экраны. Один за другим они вспыхивали слабым голубоватым светом. Фелан увидел Ханов остальных кланов. Многие были в масках, по которым Фелан сразу определял кланы.

В дальней стене зала открылись высокие массивные двери, и в зал вошли двенадцать человек. Это были Ханы, непосредственно участвовавшие в битве на Токкайдо. Они расселись в полном молчании. Поскольку все они были в масках, Фелан не узнал никого из них. Двое из вошедших Ханов – один из Клана Стальной Гадюки, другой из Клана Дымчатых Ягуаров – сильно прихрамывали.

Фелан наклонился к Наташе Керенской и шепотом спросил:

– Наверное, нам тоже следовало бы надеть маски? Черная Вдова отрицательно покачала головой.

– Рабское следование ритуалам показывает, что, кроме почтения к ставшим ненужными традициям, тебе больше нечем похвастать, – резко ответила она.

– Все понял, запомню, – извиняющимся голосом произнес Фелан.

ИльХан поднялся со своего кресла.

– Я приветствую Великий Совет и предупреждаю, что законы военного времени, утвержденные Николаем Керенским, еще продолжают действовать. Мы находимся в состоянии войны и исходя из этого должны решать все наши вопросы.

Один из представителей Клана Дымчатых Ягуаров поднялся.

– Я оспариваю это утверждение, – заявил он. – Ваше соглашение с Анастасиусом Фохтом делает нашу дальнейшую агрессию невозможной. Только что это за договоренность такая? – возмущенно крикнул Хан. – Мы не можем двигаться вперед, а в то же время Ком-Гвардия наносит удары по нашим тылам. Вы плохо вели переговоры, предали наши интересы!

ИльХан улыбнулся, но так, что у Фелана поджилки задрожали.

– Я что-то не понимаю вас, – зловещим голосом произнес Ульрик. – То вы говорите, что война кончилась, то вдруг утверждаете, что на нас напали. Лично я считаю нападение агрессивными действиями. Это равнозначно официальному объявлению войны. Нет, военные действия не закончились.

– Принимаю ваше возражение, – ответил представитель Дымчатых Ягуаров. – Только я хотел сказать не об этом. Прошу Великий Совет обратить внимание на то, что ильХан во время переговоров с Анастасиусом Фохтом поставил под угрозу наши интересы. Он слишком доверился военному регенту, не учел, что имеет дело с предателем и подлецом, а как раз об этом и говорят атаки Ком-Гвардии. Предлагаю выбрать другого ильХана, а соглашение с Анастасиусом Фохтом аннулировать.

Вслед за Ягуаром вышел представитель Клана Новых Котов и поддержал это предложение. Ульрик выслушал его с непроницаемым лицом.