Потерянное озеро
Шрифт:
– Мне кажется, Селма чем-то недовольна… Ей здесь не нравится? – спросила Кейт.
Буладина покачала головой:
– О нет, но ей больше нравится притворяться. Она приезжает сюда вот уже тридцать лет. Думаю, прежде всего – просто отдохнуть. Ведь она семь раз была замужем. Мне на ее месте хотелось бы хорошего отдыха. Однако в результате она получит еще одного.
– Еще одного? – не поняла Кейт.
Буладина наклонилась к ней поближе:
– Мужа, конечно. У Селмы есть восемь амулетов. Восемь надежных средств, чтобы заполучить мужчину, которого она выберет. Семь амулетов
Кейт снова заглянула в лицо Эби. Та улыбнулась. Кейт нерешительно помолчала.
– Вы хотите сказать, у нее восемь настоящих амулетов? – наконец спросила она.
– Это она так говорит.
– Значит, она считает, что владеет магией, – произнесла Кейт и посмотрела туда, где скрылись Селма и Девин, вероятно жалея, что позволила дочери уйти со странной женщиной.
Заметив это, Буладина рассмеялась и похлопала Кейт по руке:
– Магию мы приплетаем, когда хотим получить нечто запретное. Селма думает, что она роковая женщина, и тем счастлива. А мы ей поддакиваем.
Через минуту бегом вернулась радостная Девин, в руке она сжимала кусочек шоколадки, завернутый в золотистую фольгу. Вслед за ней не торопясь пришла и Селма.
– У меня здесь самые лучшие сладости, – сказала она, снова садясь за свой столик, отдельно от всех.
– А что я вам говорила? – Буладина подмигнула Кейт. – Послушай, Селма, здесь в двадцати милях вокруг не сыщешь ни одного мужчины. Может, успокоишься?
– Ни за что, – отозвалась Селма.
– У Селмы правда лучшие сладости, – вставила Девин. – И я не хочу, чтобы она успокаивалась.
– Устами младенца… – промолвила Селма.
Уже совсем стемнело, и единственным источником света были гирлянды с лампочками, намотанные на шесты зонтов. Эби нашла эти рождественские украшения в кладовке и решила пожертвовать ими ради последнего лета. На поляне празднично сияли круглые пятна света; гости лакомились сосисками с китайской горчицей, подкладывали себе на картонные тарелки картошку с укропом; старожилы рассказывали, как весело здесь было в прежние годы. Припомнили лето, когда каждый день поливал дождик, и стало так сыро, что обои отклеивались от стен, а по поляне нельзя было пройти, не наступив на лягушку. И лето, когда было так жарко, что озеро почти полностью высохло, и гости переходили его вброд, отыскивая на дне безделушки, которые, должно быть, давно потерялись: монеты с добрыми пожеланиями, заколки для волос, солдатиков. Кейт по большей части молчала, но слушала с удовольствием. Эти рассказы ее успокаивали.
Эби то и дело поглядывала на нее. Кейт говорила, что после смерти мужа она пережила тяжелый год. С одной стороны, нет ничего необычного в том, что у вдовы нелегкая жизнь, особенно если она из рода Моррис. Но ее приезд говорил о многом. У нее имелся некий интерес, какая-то цель, что для убитой горем женщины из семейства Моррис довольно странно. Кейт производила впечатление человека, который в первый раз за долгое время
Наконец все насытились, и наступила тишина, если не считать ночных звуков живой природы – хоры лягушек, казалось, перекликались между собой с разных концов озера.
Девин достала полученную от Селмы шоколадку, и Кейт кивнула: можно. Шуршание обертки привлекло внимание Селмы. Как только Девин сунула шоколадку в рот и на лице у нее расплылась блаженная улыбка, губы Селмы тоже сложились в улыбку, но она сразу завяла, не успев распуститься.
– Хорошо сидим, как в прежние времена, когда были моложе. Я буду очень скучать по этому месту, – сказала Буладина, подливая в свою банку вина.
По вечерам она всегда была подшофе. Эби порой приходило в голову, что Буладина и приезжает сюда только потому, что здесь можно пить в свое удовольствие и никакие дети ей не указ.
– А знаете, что я придумала? Давайте устроим вечеринку. Прямо здесь. С декорациями, напитками, музыкой. Да! Надо же отметить прощание с «Потерянным озером»! В следующую субботу. Будет у этой истории хорошая концовка. Не самая лучшая, но все-таки.
Буладина порылась в сумочке, достала блокнот и ручку и стала что-то писать.
– А танцы будут? – поинтересовалась со своего места Селма.
– Если не против сплясать со мной, то да! – ответила Буладина.
– Нет уж, спасибо, – вздохнула Селма.
Прощальная вечеринка, значит. Смутившись, Эби встала и принялась собирать картонные тарелки и чашки. Кейт вызвалась ей помогать. Девин вытерла пальцы о платье и решила понаблюдать за лягушкой, желающей полакомиться привлеченными светом гирлянд насекомыми. Девин проскользнула мимо Селмы, и та демонстративно отпрянула, будто боясь, что девочка коснется ее измазанными в шоколаде руками.
– У тебя сохранился танцпол, который вы с Джорджем собирали для вечеринок? – спросила Буладина. – Помнишь, огромные деревянные квадраты, которые соединялись вместе?
– Да, видела недавно в кладовке, когда ходила за гирляндами, – ответила Эби. – Я про него совсем забыла.
– Хорошие были времена… Танцы летними ночами. – Буладина закачалась под воображаемую музыку. – По выходным Джордж даже оркестр нанимал. Помнишь? Кейт, а вы с Девин придете?
Кейт пошла к деревянной урне для мусора, стоящей возле гриля, и сунула в пластиковый мешок остатки ужина.
– Не знаю, будем ли мы еще здесь, – ответила она.
– О, а я-то думала, вы останетесь, – сказала Буладина. – Да и Эби надо помочь.
Кейт повернулась к Эби:
– Вам нужна помощь?
– В общем-то, переезд намечается большой, – проговорила Эби, сгружая остальные тарелки и чашки на поднос. «Да, переезд будет большой, даже очень, – подумала она. – Просто выше крыши».
– Буду рада помочь, чем могу.
Эби помолчала, не зная, что ответить. Лизетта, похоже, помогать не собирается. Правда, благодаря ей у Эби остается предлог не переезжать вовсе.
– Ты уверена?
– У Девин сейчас каникулы. Все наши вещи уже на новом месте. Я скоро должна выйти на работу в агентство недвижимости, которым владеет моя свекровь, но когда именно, еще не решено.