Потерянное сердце

Райан Шэри Дж.

Три месяца назад я думал бросить все и убежать куда-нибудь с Кэмми, но мы так и не решились это сделать. Возможно, это было слишком по-взрослому для нас, это путешествие и все, что могло с нами там случиться. Конечно, мы пообещали найти способ встречаться как можно чаще, хотя понятия не имели, как это будет. Но это лучше, чем просто попрощаться навсегда.

Она уехала в Вашингтон уже больше шести недель назад, и я изо всех сил стараюсь найти способ видеться с ней. Мы общались по телефону и много переписывались, но все же чего-то

не хватало. Было легко убедить себя, что все это работает, но часть меня уже хочет все забыть, поехать в колледж и начать жизнь с чистого листа. Но и это не просто.

— Я готов.

— А вот твоя мама нет, — говорит он.

Папа входит в комнату, садится на кровать и заставляет меня сесть с ним рядом.

— Ты ее ребенок. Всегда будешь. — Он наклоняется вперед и ставит локти на колени, опираясь подбородком на кулаки. — Не стану врать, мне тоже нелегко. Наш дом совсем опустеет теперь, когда вы оба в колледже. По крайней мере, когда уехал Хантер, у нас оставался ты. — Он толкает меня в плечо. — И теперь мы с твоей мамой останемся совсем одни.

— Так вот почему ты не хочешь, чтобы я уезжал? — шучу я.

— Да, это так. — Он смотрит на меня и обнимает за плечи. — Я просто не знаю, когда все это произошло. Еще только вчера ты раскрашивал фломастерами стены.

— И пока вы не покрасите эту стену, всегда будете помнить об этом, — говорю я, гордо улыбаясь.

— Я не покрасил ее именно по этой причине, сын.

— Я буду в двух часах езды. Ты же знаешь, я буду приезжать домой.

— Конечно, будешь, но я не хочу, чтобы ты беспокоился о нас. Хочу, чтобы ты испытал все, что может предложить колледж. Живи своей жизнью, как будто у тебя почти не осталось времени ее прожить.

Наши взгляды встречаются. Надеюсь, его слова имеют другое значение, не то, что придаю им я, но что еще он мог иметь в виду?

— Что ты имеешь в виду? Ведь так я и задумывал. Закончить школу и поступить в колледж, — спрашиваю я немного неуверенно, может быть, потому, что не так просто принять его слова.

— Мы все ошибаемся, ЭйДжей. Иногда наши ошибки — это кочки на дороге, иногда ямы, а иногда, чтобы их обойти, приходится двигаться в обход. Но наступают и хорошие времена, когда ты проходишь через все это и продолжаешь свой путь.

Он знает. Он знал еще на выпускном. Почему он просто не сказал?

С малой толикой надежды на то, что это просто еще одна «отцовская речь», я киваю и наклоняюсь вперед, как и он.

— Я буду скучать по тебе, папа.

Он обнимает меня крепче. Его тело немного дрожит, и он обнимает меня еще сильнее. Притянув мою голову, целует меня в лоб.

— Я всегда буду рядом, малыш. Даже если ты напьешься или сделаешь что-то глупое, позвони мне, и я сразу приеду.

— Ты всегда был рядом, — говорю я ему, чувствуя, вероятно, то же, что и он. Каждый раз, когда думал об этом дне, он представлялся мне таким волнительным. Я представлял, как уезжаю на своем потрепанном грузовике, машу рукой маме и папе, а затем в зеркале заднего вида вижу, как они машут мне. Но сейчас передо мной

внезапно открылся целый мир, и я чертовски боюсь сесть в свой грузовик.

— Ориентация начинается через четыре часа. Ты не должен опоздать. У них могут закончиться карты или что-то в этом роде, — смеется папа, несколько раз хлопая меня по спине. — Дам тебе еще минуту. Но помни, когда выйдешь из этой спальни, ты навсегда попрощаешься со своим детством и вступишь во взрослую жизнь. Это чертовски здорово, ЭйДжей. (Примеч. Ориентация — вступительное занятие для новичков, помогающее освоиться на территории кампуса, в расписании, лекциях, облегчающее адаптацию к студенческой жизни и учебе).

Опустив голову, папа выходит из комнаты и оставляет меня одного — наедине с мыслями о том, что он только что сказал. Я словно задержался между двух миров. Настало время сделать прыжок в новую жизнь.

Я беру телефон и набираю сообщение Кэмми.

Я : Вот и все. Я уезжаю на Род-Айленд. Думаю о тебе.

Через несколько секунд приходит ответ.

Кэмми : Я обедаю со своими друзьями. Поговорим позже?

Так проходило все общение между нами в последнее время. Я знаю, что это значит.

Я : Когда тебе будет удобно.

Беру свою сумку и перебрасываю через плечо. Пячусь к двери. Почти беззвучно прощаюсь со своим детством, как и сказал отец. Вся жизнь проносится у меня перед глазами, как кадры из фильма. Столько лет я провел в этой комнате. Эти дни уже в прошлом.

Спускаясь по лестнице, с каждым шагом ощущаю, как растет давление в груди. Я покидаю место, где все было хорошо, ухожу в неизвестность.

Мама ждет внизу, в ее руках платочек, а из глаз текут слезы.

— Я так старалась убедить себя быть счастливой за тебя, ЭйДжей, но я буду так сильно скучать, — говорит она, всхлипывая. — Знаешь, когда на свет появляется твой ребенок, ты говоришь себе, что у тебя куча времени, и я говорила себе так же, но теперь ты уже взрослый, и время вдруг закончилось.

Это эгоистично, но все, что я мог подумать — у нее было целых восемнадцать лет. Я был со своей дочерью только восемнадцать минут.

— Прошло уже восемнадцать лет, мама, и я все еще твой сын, всегда буду.

И моя дочь всегда будет моей дочерью, независимо от того, с кем она живет.

Когда я оказываюсь внизу, мама поднимается на носочки, обнимает меня за шею и говорит:

— Ты храбрый мужчина, ЭйДжей. Сильный, хороший... так много добра в твоем сердце.

— Я просто еду учиться, мама, — напоминаю я ей.