Потерянное
Шрифт:
– Значит тот человек убежал?
– Убежал?
– следопыт рассмеялся, - Думаю о нем теперь можно не беспокоится.
В нескольких десятках шагов от них раздуваемое ветром пламя со всей мощью стихии обрушивалось на высокие деревья, обдувая их своим жаром. Смок в алом свете, как утренний туман, подгоняемый ветром, расширял свои границы.
– Хорошо горит. Думаю, с таким ветром пламя быстро доберется до верхушки сопки. Ладно, пора выдвигаться.
Они оба шли по берегу реки, преследуемые кираками, которые и не думали отступать. Широкая река, как массивная стена, оберегала путников от
5.
На въезде в деревню, на сторожевом посту одиноко нес службу часовой. Позади из деревенской таверны слышались ругань и смех. В этот поздний час пьяные мужики покидали местное заведение: кто-то на своих ногах, а кого-то тащили жёны, бранясь на всю улицу. Стражник завидовал им, хотя вчера и сам выползал из таверны, но ночной караул был тем ещё мучением. Борясь со сном, он насвистывал мелодию, ходил взад и вперед поперек дороги и всматривался в окружение. Из кустов неподалеку выскочил весь грязный и ужасно потрёпанный человек.
– Вил!
– вскрикнул немного ошеломлённый часовой.
Вил подбежал к нему и нагнулся, упершись руками в колени. С кончика носа капал пот, он жадно глотал воздух и пытался собраться мыслями:
– Барв, быстрее! Иди к центральному колоколу и бей тревогу. Нужно убираться из деревни, - стражник неподвижно пялился на него.
– Быстрее!
– взревел Вил.
Люди рядом с таверной, услышав крик у караулки, с любопытством направились туда. Мимо них промчался часовой, и вскоре раздался звон колокола.
Лила с закрытыми глазами отдыхала в тёплом кресле, поглаживая Черныша, которой клубочком устроился у нее на коленях. Её ножки отмокали в тазике с теплой водой, куда было добавлено немного молока. Тишину в гостиной разбавляли треск огня в камине и мурлыкание кота. Она открыла глаза и посмотрела на довольную мордочку:
– Черныш, ты это слышишь?
– кот посмотрев на хозяйку, уткнулся обратно носом в лапки.
Лила вынула ноги из тазика и поставила их на полотенце. Придерживая кота, она встала и положила его на кресло, а сама направилась на улицу. Черныш лениво провожал хозяйку взглядом.
Женщина вышла на крыльцо. На улице в ночной тишине тихо, но отчетливо слышался звон деревенского колокола, предупреждающего об опасности.
Лила быстро вернулась в дом и зашла в свою рабочую комнату. Взяв сумку с важными бумагами, она направилась в комнату к старшему сыну. Подойдя к кровати, её рука толкнула спящего сына в плечо:
– Рой, просыпайся! В деревне что-то произошло, - он открыл глаза и быстро принял сидячее положение.
– Рой, это сумка с документами, надень и не снимай. Иди, буди Майли. И готовьте повозку. Возьмешь все необходимое, не забудь мой ящичек. Я сбегаю в деревню и тут же обратно. Все, шевелись!
– поцеловав лоб сына, мать покинула комнату, оставив того в сонном недоумении.
В деревне царил хаос. Жители с криками носились по улицам, кто-то вытаскивал из дома всякое барахло и закидывал в телеги. Лила бежала к центральному дому старейшины, но её остановил старик Рикерт:
– Лила, дурья ты голова, ты что тут делаешь?
– не сдерживая крика, выругался старик.
– Рик, что происходит?
– она спокойно отреагировала на брань кузнеца.
– Долго объяснять,
– продолжал кричать старик.
– Будь осторожен!
– Лила хорошо знала Рикерта - это был умный, рукастый и добрый мужик. Ей хватило ума не вдаваться в подробности. Такое поведение кузнеца говорит об очень серьезной опасности. Она развернулась и побежала обратно к дому.
– Вы тоже!
– донеслось вслед.
После ухода матери Рой разбудил брата, и дети принялись за работу, следуя указаниям. Младший с сонным видом закидывал в повозку разные вещи, а старший почти заканчивал запрягать лошадь. Под повозкой сидел кот, который с любопытством наблюдал за действиями братьев.
– Братишка, принеси мамин ящик, а то точно забудем, - разбираясь с хомутом, попросил старший.
Зайдя в дом, Майли направился в мамину рабочую комнату. Кот тихо следовал за ним. На стенной полке над столом стояла деревянная коробка с образцами редких трав, которые Лила собирала долгие годы. Ребёнок, доставая ящик, правым боком опрокинул слабо закрытый флакон. Вытекающая из него прозрачная жидкость капала на пол, штаны ребенка и кота, трущегося об ногу, который тут же выбежал из помещения. С ящиком в руках Майли поплёлся на улицу, где увидел подбегающую к дому мать:
– Мам, что происходит?
– надеялся узнать младший сын. Он спрашивал у брата, но тот только плечами пожимал, да указания давал.
– Сама не знаю, - Лила подошла к повозке и принялась осматривать её содержимое, - В деревне настоящий хаос, все носятся, как ужаленные. Я встретила Рикерта, но он на меня накричал и сказал, чтобы мы скорее покинули деревню.
– она посмотрела на старшего: - Рой, с повозкой как?
– Все готово, мам.
– Рой вытирал грязные руки о тряпку.
– Хорошо. Майли, запрыгивай, - младший с ящиком в руках залез в повозку. Рой сел на место возницы, взяв вожжи в руки. Лила осмотрелась еще раз.
– Где Черныш?
– Черныш, Черныш, Черныш!
– все позвали хором, но кот не объявился.
Лила бегом направилась в дом, но нигде не было видно кота. Она вернулась к повозке, держа в руках коробку с разными лечебными и другими смесями и положила их внутрь:
– Черныша в доме нет, - расстроилась мать и села рядом с Роем, - Трогай. Нет времени его искать. Потом вернемся. Этот засранец точно не пропадет, - успокаивала себя и детей женщина.
Дети не смели ослушаться мать, если она сказала, что времени нет, значит так оно и есть, а злить её они боялись. Рой дернул вожжами, лошадь тихо фыркнула, и повозка тронулась в сторону разъезда. Два боковых фонаря прорезали темноту, освещая дорогу для лошади и возницы.
– Мам, смотри!
– старший рукой указал куда-то на юг.
За самой дальней южной сопкой алым оттенком с небольшими просветами поднимался густой дым. В темной ночи широкий и высокий холм, контуры которого обвело алое свечение, зловеще предупреждал о страшной опасности.
– Что там?
– высунулся из повозки Майли.
– Лесной пожар.
– ответила Лила.
– Поэтому мы и покидаем деревню?
– младший смотрел на далекий пейзаж.
– Не знаю, - мать о чем-то размышляла, - Все может быть, дождей давно не было.