Потерянные души
Шрифт:
Все. Приехали, мать вашу во мраке...
Глава 2
Проклятый день
По пути к общежитию Роза рассказала
– А отреченцы живут не в башне?
– Нет, для них предоставлено отдельное общежитие на окраине территории.
– она потёрла переносицу и устало вздохнула.
– Слушай, в одиннадцать наступает комендантский час. Выходить в это время разрешено только некромантам и отреченцам. Некромантам в силу того, что у них специализация неординарная. А отрокам никто не посмеет что-то запрещать, слишком страшные они. Я не рекомендую тебе покидать общагу в ночное время
– А ректор тоже боится?
– мне вот, если честно, было очень страшно. Мурашки так и ходили дружным строем от пяток до головы и обратно.
– Понимаешь... Была тут в прошлом году одна ситуация. Отреченцам запрещали посещать праздничные мероприятия, стоит им там появится, как все расходятся и праздника-то уже и нет. Ну в общем, они запретов не любят. Очень. Совсем. Но всегда исполняют приказы, иначе есть повод выдворить их из академии, а для них это стремно. Ректора через неделю после этого застали на аллее за попыткой придушить собственную тень. Угадай кому было веселее всего?
– она демонстративно посмотрела на двухэтажное здание, виднеющееся впереди.
– Приказ отменили, и никто теперь ничего не запрещает им.
Я промолчала. Странное дело, чем ближе мы подходили к живописному зданию, тем сильнее начинала гудеть голова. В ушах звенело громко звенело. Я окинула общежитие взглядом. Нигде не горел свет, за исключением больших окон на первом этаже. Роза толкнула резную тяжёлую дверь и звон в ушах резко оборвался. На нас уставились шесть пар призрачно-голубых глаз из густой тьмы.
– Мамочки...
– прохрипела я.
Тараканы в моей голове молча пожелали мне удачи и смылись, чего и мне хотелось немедленно сделать.
Шесть "призраков" в чёрных светящихся бледно-голубым светом, сидели за большим столом склонившись над книгами, в почти неестественных напряжённых позах, казалось вот-вот и услышу хруст шейных позвонков.
– Ужин?
– вопросил кто-то оттуда.
– Подарок?
– вторил второй.
– Жертвоприношение...
– предположил третий.
И голоса у всех замогильные такие, без намёка на весёлость. Че, правда не шутят? Я похолодела от ужаса, и окаменела, и... Да вообще хотелось провалиться под землю. Ситуацию спасла Роза.
– Добрый вечер, уважаемые...
– казалось, всё презрение мира сложилось в одно приветствие.
– Представляю вам вашу одногрупницу, имя потом сами узнаете. Ни пить, ни есть, не калечить. Крайне не рекомендую доставать, девочка не стабильна. Учтите, ректор следит лично, любое проявление физического насилия,
– многозначительный взгляд в мои умоляющие о пощаде глаза.
– Пойдём, я провожу тебя до твоей комнаты.
Уперев взгляд в пол, я поплелась за главным комендантом и звон в ушах возобновился. Наверное, усталость сказывается. А в помещении не прозвучало ни слова, что тоже напрягало.
Дорогу запоминала по шагам, смотреть в темноте куда-либо не имело смысла. Из общего зала вверх по лестнице, направо до конца, последняя дверь справа. Роза открыла дверь.
– Свет!
– комната приобрела очертания.
Небольшая комната на одну персону, чёрный деревянный пол, белые стены и потолок. Большая резная кровать с очень мягким матрасом и бязевым бельём, тут я и поняла, что наглухо влюбилась. Прикроватная тумбочка из красного дерева, небольшой шкаф со встроенным зеркалом, письменный стол, стул и плотные чёрные шторы на окне. Слева от двери возле шкафа находилась дверь в санузел. Душ, унитаз, раковина и зеркало, даже аккуратно сложенные полотенца имелись, и всякие пузырёчки с шампунями. И все как-то слишком чисто. Я бы даже сказала, стерильно. Ни пылинки.
– А кто здесь убирался?
Роза покачала головой.
– У каждого общежития есть хранитель, это его обязанности. Ты голодна?
Подумав о еде желудок предательски заурчал. А я потупила глаза.
– Я даже не знаю сколько времени не ела. Но я боюсь туда идти...
– Они не тронут тебя, ну не должны, во всяком случае.
– Обнадёжила.
– Мойся, переодевайся и спускайся. Из общего зала налево, там столовая. Познакомлю тебя с хранителем. И да... Будь с этими нелюдями наглее.
– Махнув кудряшками она вышла из комнаты.
Наглее?! Да у меня желудок переворачивается только от осознания, что мы в одном доме находимся.
Я глубоко вдохнула и направилась в душ, но не успела дойти. Я уставилась на собственное отражение, впервые увидев себя. На вид щуплая, мелкая, с большими каре-зелеными глазами, тонкими приподнятыми бровями, курносая. Губы сложились в жалкое подобие улыбки, чуть припухшие от покусывания. Взлохмаченные грязно-красные волосы свисали сосульками за плечами до самой талии. Жуть жуткая.
Душ сделал свое дело. Отмыл, отогрел, взбодрил и освежил. Прям даже настроение поднялось, и демоны эти уже не так страшны стали, сейчас ещё поем так вообще охамею. Ух, я такая боевая! Натянув мужскую форму, она удивительным образом обтянула меня. И эластичная такая. Чёрная тонкая кофта без пуговиц и брюки, уж очень они походили на штаны для верховой езды. Только тянутся и удобные очень. Все село как родное, все же удобнее, чем в юбке. Натянула сапоги из мягкой кожи, стащила с волос полотенце и стянула их в тугую косу.
Вдох. Выдох. Пошли. Страх страхом, а кушать очень хочется.
Уже выйдя в тёмный коридор, я поняла, что не такая уж я и боевая, и вообще сразу вспомнился рассказ Розы про ректора. Не зря же все так боятся этих недочеловеков... а они вообще люди? Очень уж сомневаюсь. В общем, страшно. Ещё и этот звон в ушах, то прекращается, то возобновляется. Не желая дальше трусить я со всех ног сорвалась по коридору к заветной лестнице, вот только ни черта не видно. Пытаясь нащупать рукой стену на бегу, я смахнула откуда-то что-то стеклянное и увесистое, которое громко разбилось об пол, и сама влетела во что-то твёрдое носом. Покачнулась и плюхнулась на пол схватившись за больной нос и жмурясь. Что-то больно ткнулось мне в плечо, и я распахнула глаза. Перед моим лицом горели два голубых огонька. Сердце замерло. Внутри все похолодело от ужаса и без разбору начала хлестать это что-то по голове, отползая назад.