Потерянные души

Белов Александр Константинович

Белов подошел к Шмидту и положил руку на его твердое, словно вырубленное из гранита, плечо:

– Слышь, Шмидт, у тебя с английским как?
– задумчиво спросил он.

– Вообще-то я и в школе, и в училище немецкий учил...
– Шмидт, похоже, догадался, куда клонит шеф.

– Брось, Сань...
– лениво покачал головой Пчела.
– Не найти нам его в Штатах, наверняка он там по липовым...

– Что?.
– взревел, перебив его, Космос.
– Одурел? Или у тебя от страха мозги слиплись? Достать гада хоть из- под земли и замочить на хрен!!

– Не ори!
– гаркнул в ответ, подскочив в кресле, Пчела.
– Тебе лишь бы мочить, мочило хренов!..

– Да сам

ты!..

– А ну, заткнулись оба!!!
– Белов что было сил приложился кулаком по столешнице, оборвав начинавшуюся перепалку.

Тяжело дыша, Саша но очереди наградил обоих спорщиков тяжелым взглядом исподлобья. В кабинете наступила полная тишина. С видимым усилием взяв себя в руки, Белов повернулся к Шмидту.

– Значит гак, - заговорил он вполголоса.
– Возьмешь Макса, он в Штатах жил, кое-как по-английски рубит, да и вообще, немного уже там пообвыкся. Из своих людей возьмешь человек пять - самых толковых. Кого-нибудь обязательно с языком. Самим там особо не светиться, наймете частных детективов из местных - пусть они шустрят. Одна наводка есть - у него свой дом где-то в Калифорнии. Твоя задача - уничтожить гниду. Как именно - это твое дело, но одно сделаешь обязательно...
– Белов нагнулся к сидящему Шмидту и впился взглядом ему в лицо.
– Перед смертью передашь ему от меня привет, понял?

– Понял, - кивнул тот.

– Все, Шмидт, иди, готовься...
– Саша выпрямился и отошел к окну.

За его спиной раздались шаги - это вышел из кабинета Шмидт. Пчела с Космосом молчали, словно ждали каких-то указаний и для себя, но Белов молчал.

– Ну что, по домам?
– спросил, наконец, Космос.

– Идите...
– буркнул, не повернув головы, Саша.
– Я еще задержусь.

Через минуту Белов остался один. Никаких дел в офисе у него не было, ему просто некуда было идти. Домой, к Ольге? Саша вспомнил вчерашнюю стычку в кабинете главврача, перекошенное от ярости лицо жены и ее полный презрения крик: "Придурок чертов!.." Нет, домой ему совсем не хотелось... К Ане? О ней он подумал с невесть откуда взявшейся брезгливостью - как о дешевой шлюхе, Кордоновской подстилке. Одна мысль о том, что он делил женщину с этим подонком, заставила его вздрогнуть от отвращения и гадливости...

Белов подавил рвущийся из груди тоскливый вздох и прижался лбом к прохладному оконному стеклу.

Из окон его кабинета на самой верхотуре новомодного офисного центра открывалась великолепная панорама. Под ним расстилалось море вечерних огней огромного города. И за каждым таким огоньком стояла жизнь какого- то человека или целой семьи. Их было великое множество, но ни один из этих огней не манил, не звал к себе Белова.

Нет, сегодня ему решительно некуда было идти, и четкое осознание этого обстоятельства с неожиданной болью отдалось в измученной Сашиной душе. Опустив голову, он опустил жалюзи и отошел от окна. В шкафу нашлась початая бутылка виски - Белов сделал могучий глоток и стянул с плеч пиджак. Сегодня он решил переночевать в кабинете.

II

Снег шел второй день подряд. Ольга стояла у окна городской квартиры Беловых и смотрела невидящим взглядом на вечерний город. Ее пальцы автоматически один за другим обрывали листки на пышном кустике герани, стоящем на подоконнике.

Когда-то она приложила немало времени и сил, чтобы сделать эту квартиру уютной. И с этими несчастными цветами возилась, как с малыми детьми, - перевезенная с бабушкиной дачи герань желтела, чахла, словом, никак не хотела приживаться на новом месте. А сейчас Ольга без жалости губила плоды своих усилий, и даже не замечала этого. Чего уж теперь-то - потерявши голову, как известно, по волосам не плачут!..

Муж не

показывался дома вот уже третий день. Он даже ни разу не позвонил, и это его абсолютное отсутствие каким-то странным образом полностью Олю устраивало. Ей было трудно представить, как бы она смогла смотреть в его глаза после всего того, что случилось в кабинете главврача. В который уже раз из памяти всплыло его чужое, изуродованное бешенством лицо, белые, абсолютно лишенные всякой мысли, глаза, плесень пены на бледных, бескровных губах и дикие, полные ненависти к ней, Оле, крики... От любви до ненависти, как известно, всего лишь шаг. И ее муж, похоже, этот шаг уже сделал.

Впрочем, главным вопросом, не дававшим Ольге покоя, был отнюдь не банальный "любит - не любит". Ее терзали другие проблемы - куда более серьезные. С леденящим душу отчаяньем Оля поняла, что два дня назад, спасая жизнь Вити Пчелкина, она совершила огромную ошибку - вторглась во внутренние разборки Бригады. Точнее сказать, Бригада, как могучий и безжалостный смерч, сама втянула ее в свое черное нутро. И то, что увидела там Ольга, повергло ее в настоящий ужас.

Оказалось, что многолетняя, со школьной скамьи, дружба с Пчелой и Космосом, столь превозносимая Беловым, превратилась отныне в некое подобие яркой вывески, прикрывающей новые и, судя по всему, далеко не самые близкие отношения. У Ольги не было ни малейших сомнений: опоздай она с разоблачением Кордона - и участь несчастного Вити Пчелкина была бы предрешена. Да что там Витя! Ольга опять вспомнила безумные, подернутые какой-то мутной, белесой пленкой, глаза мужа и нервно поежилась. Сейчас она была абсолютно уверена - в том жутком, совершенно озверелом состоянии Белый не пощадил бы и ее, Олю, свою жену. И не перехвати вовремя Макс его руку с пистолетом - не известно еще, чем все бы закончилось...

Глаза молодой женщины сжались в узкие злые щелочки, она судорожно вздохнула и, крепко зажмурившись, прошептала на выдохе:

– Сволочь... Убила бы...

Ее душила слепая, жгучая ненависть, а через минуту Олю посетила новая мысль. Когда-то, выходя замуж за бандита Белова, она мечтала сделать из него человека. Теперь Ольга была вынуждена признать свое полное поражение. Ей не удалось вытащить мужа из лап криминала, скорее - наоборот. Этот тысячерукий спрут, темные дела мужа, понятия, по которым он жил все эти долгие годы, подмяли и ее. Она стала, пусть и против своей воли, частью Бригады. Ее вмешательство не только спасло Витю Пчелкина - теперь, вероятней всего, на ее совести будет и смерть Кордона!

Ольга обхватила голову руками и тихо застонала.

"Господи, да что же это такое?!..
– растерянно подумала она.
– Как же это?.. И что мне теперь делать?!"

Она и в самом деле только сейчас поняла, почему нет Саши. Белый, конечно же, искал Кордона. Искал, чтоб отомстить.

Вдруг пронзительно и резко зазвонил телефон. Оля вздрогнула. Кто это? Муж?.. После секундного раздумья она сняла с аппарата трубку.

– Да.

– Олюшка! Как ты, милая?
– прошелестел встревоженный голос бабушки.

– Нормально, - буркнула Ольга. Делиться с бабушкой своими мыслями и чувствами ей совсем не хотелось.
– Как Ваня?

– Спит, еле уложила. Все о вас спрашивал - когда приедете...
– Елизавета Андреевна замялась.

О взрыве на набережной бабушке, конечно, было известно - об этом сообщалось в каждом выпуске новостей. Наверняка знала она и о том, что пострадал от этого покушения только Валера Филатов. Вот только касаться этой болезненной темы бабушка то ли боялась, то ли просто жалела внучку. Ольга тоже молчала - раздраженно и угрюмо. Затянувшуюся томительную паузу прервал робкий вопрос Елизаветы Андреевны: