Потерянные и забытые воспоминания
Шрифт:
– Вполне неплохо. Намного лучше, чем несколько дней назад. Голова уже меньше побаливает.
– А тебе что-нибудь удалось вспомнить?
– Увы, пока нет. – Даниэль вытягивает немного лимонада через соломинку, оставшись удовлетворенным вкусом этого напитка. – Все по-прежнему…
– Знакомо, но не можешь ничего вспомнить?
– Типа того.
– И даже не можешь припомнить ни чего из того, что с тобой произошло? – с грустью во взгляде спрашивает Наталия.
– Нет… Хотя я пытаюсь…
– Даже нет
– Мне известно лишь то, что кто-то угрожал мне. И… Хотел убить…
– А словесно или с помощью какого-то предмета? – уточняет Хелен. – Ну… Например, ножом… Пистолетом…
– Не могу сказать… – качает головой Даниэль.
– Но тогда почему ты так уверен, что тебе угрожали? – удивляется Наталия.
– Не знаю… Просто… Мне так кажется…
– Может, ты просто вбил это себе в голову, а на самом деле все не так?
– Нет-нет, я точно знаю, что мне кто-то угрожал. Это не моя фантазия…
– А кто это мог быть? – слегка хмурится Ракель. – Ты можешь хотя бы смутно вспомнить того, кто на тебя напал? Или ты думаешь, что знаешь того, что побил тебя или сбил на машине?
– Не знаю… Ничего не могу сказать… Но точно знаю, что кто-то хотел сделать со мной что-то плохое.
– Ничего себе…
– Я не придумываю, девушки. – Даниэль выпивает немного лимонада из своего стакана. – Понятия не имею, кому я понадобился, но это правда…
– Хорошо, Даниэль, мы верим тебе, – спокойно говорит Хелен. – Хоть ситуация и странная, мы можем полагать, что с тобой и правда случилось что-то ужасное. Иначе бы тебя не нашли в ужасном состоянии там, где почти никто не бывает.
– Я уверен в этом. Так же, как и в том, что знаю о попытке Питера покончить с собой.
– Да, мы знаем, что ты вспомнил об этом, – мягко говорит Ракель.
– Слушайте, а правда, что в день попытки суицида Питера со мной был еще кто-то? – слегка хмурится Даниэль. – Все парни сказали, что это был Терренс, старший из тех черноволосых братьев.
– Верно, – уверенно кивает Ракель. – Это был Терренс.
– Да, Даниэль, вы оба были со мной и моей подругой Джессикой до того, как Питер сказал вам о своих планах, – добавляет Хелен.
– Джессика? Кто такая Джессика?
– Наша с Питером подруга и его одноклассница.
– А, точно! Питер вроде бы упоминал это имя…
– Это крашеная блондинка, которая немного повыше меня. У нее еще были неокрашенные темные корни. Она никогда не носила женственную одежду и иногда может быть немного резкой.
– Э-э-э… – Даниэль слегка хмурится и напрягает мозги, чтобы попытаться вызвать воспоминания о крашеной блондинке Джессике, а затем качает головой. – Нет, не могу вспомнить… Имя знакомое, но я не помню, как выглядела та девушка…
– Ты вспомнишь ее, когда к тебе вернется память, – уверенно отвечает Хелен. – Самое главное –
– Я знаю, что был не один. Но не могу вспомнить, с кем именно.
– Это и был Терренс! – восклицает Ракель. – Мой жених, с которым ты сейчас хотел поговорить.
– Черт… – тихо ругается Даниэль, делает большой глоток лимонада и ставит стакан на журнальный столик. – Все напрочь забыл! Мне уже начинает становиться стыдно за себя!
Сэмми тихонько поскуливает, с жалостью смотря на Даниэля, проводящего руками по своему лицу.
– Слушай, Даниэль, а может, ты хотя бы смутно помнишь внешность того человека? – интересуется Наталия. – Высокий, низкий… Стройный, худой… Со светлыми волосами или темными…
– Э-э-э… – запинается Даниэль, слегка прикусив губу. – Я… Мне… Почему-то кажется, что у того мужчины темные волосы… И… Он был высоким…
– Терренс ведь у нас тоже высокий, – отмечает Хелен. – Метр девяносто три… Почти два метра…
– Мне это ни о чем не говорит.
– Попробуй хорошенько подумать, приятель, – мягко говорит Наталия, крепко сцепив пальцы.
– Клянусь, девушки, я не помню. Вы думайте, я не пытаюсь ничего вспомнить? Да я только этим и занимаюсь целыми днями, чтобы узнать, кто я такой, кто вы все такие, и что со мной вообще произошло!
– Мы знаем, Даниэль, – тихо произносит Ракель.
– Хорошо, а ты помнишь то, что тогда сказал тот мужчина? – спокойно спрашивает Хелен. – Питер сказал, что ты помнишь какие-то обрывки фраз.
– Да… – кивает Даниэль. – Тот человек говорил что-то вроде… Питер не может умереть… Он еще живой, но его пульс слабый… Начал кричать, требуя немедленно вызвать скорую. Был очень взволнованным…
– А какие-то имена? – спрашивает Ракель. – Кроме имени Питера. Ты помнишь упоминание каких-то имен? Может, кто-то упомянул имя Хелен или той самой Джессики…
– Нет, эти имена он вроде бы не произносил… Я точно помню, что он называл лишь мое имя и имя Питера… Помню, что тот человек обращался ко мне, когда… Кричал, чтобы… Я не падал в обморок… Ибо мне стало плохо… Плохо от вида крови…
– А может, прозвучали еще чьи-то имена? – интересуется Наталия. – Может, у тебя есть чувство, что тот человек произнес какое-то имя? Не знаю… Вдруг где-то прозвучало имя Эдварда? Имя Наталии? Имя Ракель? Или…
– Погоди-ка… – Даниэль резко замолкает на пару секунд и переводит более широко распахнутые глаза на Ракель. – Ракель… Мне кажется, или… Кто-то произнес твое имя?
– Ты что-то вспомнил? – удивляется Ракель и ставит свой стакан на столик после того, как делает из него глоток. – Обо мне?