Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе (сборник)
Шрифт:
– Как же такое забудешь, Холмс. Если мне не изменяет память, миссис Хадсон была крайне недовольна тем, что ей пришлось менять подушки и матрас. Кстати, о нашей домохозяйке. Я так понимаю, вы еще не пытались ее выследить?
– Пока нет, – промычал Холмс, стирая желтую краску с зубов. – Впрочем, смею вас заверить, что в следующий раз, когда она отправится вечером на прогулку, я непременно составлю ей компанию.
Холмс, как обычно, сдержал слово. Через два дня он вернулся поздней ночью мрачен и задумчив.
– Она
– Мне всегда казалось, что собирательное существительное, которым обозначают группу спиритуалистов, не «стадо», а какое-то другое. Думаю, от них нашей милой миссис Хадсон не будет никакого вреда, – с облегчением вздохнул я.
– Не разделяю вашего оптимизма, – покачал головой мой друг. – Всем верховодит некая мадам ля Конт – самая безжалостная из всех женщин, что мне доводилось встречать. У нее железная воля. О да, поверьте, она может быть весьма убедительной. Спектакли, что устраивает она для своей паствы, производят очень сильное впечатление. Ля Конт обосновалась в маленькой частной церкви на Эджвар-роуд и регулярно собирает аншлаг. К ней постоянно стоит очередь, я едва сумел попасть на сеанс.
– Насколько я могу судить, вы достаточно скептически относитесь к спиритуализму?
– Уотсон, я не верю в привидений. Думаю, не ошибусь, если скажу, что все медиумы, которых проверяли ученые, оказались на самом деле шарлатанами.
– Простите, но я могу назвать множество авторитетных людей, в том числе и ученых, которые верят в существование духов, – возразил я.
– Мой дорогой друг, – снисходительно улыбнулся Холмс, – на свете есть немало людей, полагающих, что Земля плоская, но это не делает ее таковой.
– Хорошо, расскажите тогда, что вас так поразило в спиритическом сеансе мадам ля Конт, который вы изволили назвать спектаклем?
– Помимо всего прочего, она, погрузившись в транс, исторгла из своего тела эктоплазму.
– Эктоплазму? Если не ошибаюсь, это субстанция, из которой состоят привидения?
– Совершенно верно, Уотсон, – кивнул Холмс.
– Я уверен, что мне доводилось где-то читать, будто эктоплазма даже имеет вес.
– Я тоже слышал нечто подобное. Также про эктоплазму говорят, что она боится света: при ярком освещении она исчезает. Очень удобно, вы не находите?
– Но ведь есть неоспоримые доказательства существования сверхъестественных явлений! Что вы скажете насчет фотографий привидений?
– За все фотографии не ручаюсь, – пожал плечами Холмс, – однако я уверен, что большинство из них либо подделка, либо случайность – результат многократной экспозиции. Я верю только в то, что могу потрогать, услышать, попробовать на вкус… Ни один из органов моих чувств ни разу не зафиксировал присутствие привидений.
– Некоторые люди более восприимчивы, нежели другие, – возразил я.
– Скажите,
– Нет, но я не считаю, что это дает мне право отрицать их существование. Я широко смотрю на подобные вещи.
– В таком случае, старина, – хмыкнул Холмс, – в следующий раз, когда я отправлюсь наблюдать за миссис Хадсон, вам непременно следует пойти со мной. Я загримирую вас так, что даже родная мать не узнает!
Признаться, предложение Холмса меня очень заинтриговало. Во-первых, мне еще ни разу в жизни не доводилось бывать на спиритическом сеансе, а во-вторых, мне было интересно, в кого меня превратит великий сыщик посредством грима.
– Прекрасная идея, дружище! – воскликнул я и, немного подумав, спросил: – А зачем нам следить за миссис Хадсон? Вы ведь уже выяснили, где она пропадает вечерами.
– Мне кажется, Уотсон, что у спиритуалистов на нее далеко идущие планы. Ее, как и нескольких других обращенных, готовят к чему-то необычному. Ходят разговоры о том, что вскоре состоится некая особая встреча. Миссис Хадсон – одна из немногих приглашенных.
– И когда следующий сеанс у мадам ля Конт? – спросил я.
– В четверг, в восемь.
– Буду с нетерпением ждать, – заверил я.
В четверг вечером я сидел за туалетным столиком Холмса и с изумлением глядел на свое отражение в зеркале. Мой друг еще раз доказал, что является непревзойденным гримером, наклеив мне бачки и водрузив на нос очки в черепаховой оправе. За щеки он сунул мне тряпичные валики, а волосы присыпал белой пудрой, отчего теперь я выглядел лет на десять старше. Иллюзию довершали красные щеки и нос. Я вздохнул, потрясенный до глубины души, – я не узнавал сам себя. Можно было быть совершенно спокойным – наша домовладелица ни за что меня не разоблачит.
Мы вышли из дому через десять минут после миссис Хадсон и, остановив кэб, велели отвезти нас на Эджвар-роуд. Уже на подъездах к церкви стало ясно, что намечается еще один аншлаг: к зданию выстроилась достаточно длинная очередь. Холмс отпустил кучера, и мы пристроились в хвост. Глянув на друга, который ковылял за мной, словно Квазимодо из Нотр-Дама, я едва сумел сдержать смешок.
Где-то впереди, почти у самого входа, я приметил миссис Хадсон в черной шляпке с пером и в пальто такого же цвета с лисьим воротником.
Через некоторое время мы оказались в вестибюле, где нас встретил худой угрюмый господин в длинном фраке, протянувший нам блюдо для пожертвований. Несмотря на то что формально на сеанс пускали бесплатно, все без исключения кидали на блюдо по несколько серебряных монет. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, заплатили и мы, после чего проследовали в саму церковь. Внутри царил полумрак, который рассеивали ряды горящих свечей. Мы устроились на скамье и принялись ждать развития событий.