Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе
Шрифт:
Похоже было, что итальянец с удовольствием отказал бы нам в этой просьбе, но не осмеливается.
— Пройдемте в мою комнату, — выговорил он не охотно и, повернувшись, направился туда первым.
Поднявшись по грязной деревянной лестнице на второй этаж, мы вошли в его комнату. Ладраццо указал на потрепанный диванчик, и мы уселись на него, сам же он устроился на кровати. Комната была невообразимо грязной и захламленной. Однако тут обнаруживались признаки ученых занятий или, по крайней мере, торговли антиквариатом: повсюду громоздились горы книг в кожаных переплетах и связки пергаментных рукописей.
— Могу
— Наверно, год назад.
— И это всегда были рукописи елизаветинской эпохи?
— Нет. Вначале я принес ему инкунабулы [23] . Старые молитвенники из Германии.
— А когда вы предложили серию елизаветинских писем?
Ладраццо задумался и ответил после паузы:
— В январе.
— Значит, месяца три тому назад? — Да.
— А каков был источник этих документов?
23
Инкунабулы — книги, относящиеся к начальной поре книгопечатания (до 1501 года), внешне похожие на рукописные.
Итальянец лукаво взглянул на Холмса:
— Если я вам скажу, вы сможете получить письма сами и перехватить у меня выгодную сделку. Это коммерческая тайна.
— Стало быть, вы никому больше не говорили о существовании этих писем?
— Нет, я хранил все в секрете.
— Грабитель знал, что при вас ценное письмо, и был осведомлен о времени, в которое вас ожидали на Чиниз-сквер. Кто бы это мог быть?
Ладраццо пожал плечами:
— Откуда же мне знать? Может быть, тут дело в женщине, в мисс Латимер? Женщины так болтливы.
— И она, и сэр Саймон заявляют, что никому ничего не говорили.
— Ну, тогда я не знаю, — упорствовал итальянец. Холмс продолжал задавать вопросы, но было ясно, что мы не вытянем из этого человека ничего существенного. В конце концов мой друг поднялся и поклонился:
— Благодарю вас за помощь, синьор Ладраццо. Надеюсь, нам не понадобится больше вас беспокоить. Могу заверить, что приложу все усилия, чтобы отдать в руки правосудия негодяя, напавшего на вас.
Возможно, это игра моего воображения, но мне показалось, что по лицу молодого человека пробежала тень тревоги.
Выйдя из дома, мы пошли по направлению к Клеркенуэлл-роуд в поисках кэба.
— Мы заслужили наш чай, Уотсон, — заметил мой друг. — Давайте вернемся на Бейкер-стрит и посмотрим, что нам может предложить миссис Хадсон.
Назавтра ранним утром мы получили еще одно безапелляционное послание от сэра Саймона, где говорилось, что у него требуют выкуп за украденное письмо.
У Холмса был довольный вид.
— Как я и предсказывал, Уотсон, письмо украли ради выкупа. Теперь дело может проясниться. Многое можно узнать из самой депеши с требованием выкупа, а при обмене денег на похищенные вещи есть немало возможностей схватить проходимца. Итак, вперед!
Когда мы прибыли, слуга, открывший дверь, сообщил, что сэр Саймон в своем кабинете и приглашает нас туда. Мы последовали за слугой вверх по лестнице — на этот раз на третий этаж.
Проходя вслед за лакеем под аркой, которая была довольно узкой, я случайно коснулся решетки. И сразу же всего меня пронзила ужасная боль, которая еще усилилась, когда моя рука непроизвольно сжала металл. Я попытался отдернуть руку, но мускулы мне не повиновались. Мое тело начало корчиться в конвульсиях. Я попытался закричать, но из горла выходил лишь сдавленный писк. Из-за диких корчей я соприкоснулся с пьедесталом. Сильно ударившись об него, я увидел, что стоявшая на нем статуя начинает падать. Она опрокинулась, и под весом мрамора меня отбросило на ковер. При падении я поневоле отпустил решетку. Боль сразу же уменьшилась, хотя я и чувствовал, что сильно расшибся.
Я услышал шаги на лестнице — Холмс в два прыжка оказался подле меня.
— Уотсон! — закричал он, опустившись на колени и склонившись надо мной. — Ради бога, что случилось?
Я был не в состоянии говорить и лишь безмолвно указал на электрическую лампу над головой и на решетку. Холмс сразу же понял, что я пытаюсь ему сказать.
— Электричество! — пробормотал он.
Послышались шаги с другой стороны, и появился сэр Саймон, обеспокоенный шумом. Когда он обвел глазами всю сцену, черты его исказились от потрясения и страха.
— Моя Венера! — горестно вскричал он. — Она повреждена? — Бросившись к упавшей статуе, он опустился на колени, чтобы осмотреть ее. — Нет-нет, она цела! — наконец сказал он. — Ты не разбилась, моя красавица, не откололся даже крошечный кусочек. Тебя спас ковер, да? Умница! — Он чуть ли не сладострастно гладил белый мрамор.
Холмс посмотрел на коллекционера с отвращением:
— Уотсон пострадал от удара током, сэр Саймон. Не прикасайтесь ни к чему металлическому. Где герр Шульдиг?
— Недавно был здесь, — ответил сэр Саймон, поднимая взгляд. — Думаю, он проверяет новую систему освещения в голубой гостиной.
— Не окажете ли вы любезность, послав за ним? Через несколько минут прибыл Шульдиг. К тому времени у меня уже хватило сил сесть.
— Герр Шульдиг, — мрачно произнес Холмс, — Уотсона ударило током от этой решетки. Кажется, это в вашей компетенции?
— О да, я вижу. Какое несчастье! — униженно причитал немец. — Попрошу вас всех оставаться на своих местах, пока я не я отключу ток. — И он поспешно удалился.
— Чем я могу вам помочь, старина? — спросил Шерлок Холмс.
— Просто оставьте меня ненадолго, Холмс. Боль от удара током скоро пройдет. Я, по-видимому, ушибся и обжег ладонь.
Вскоре вернулся Шульдиг. Повернувшись к нему, Холмс сказал:
— Не соизволите ли вы проверить, каким образом такое могло случиться, герр Шульдиг? Результаты могли оказаться весьма плачевными.
— Да, конечно. Я сделаю это немедленно! — выпалил Шульдиг по-немецки. — Должно быть, дело в новой проводке. Да! Посмотрите — изоляция прорвалась в том самом месте, где провод проходит возле решетки. Какое невезение! Я представить себе не могу, как это вышло.