Потерянные
Шрифт:
– Прости, детка. Я задержался. – Он подходит ко мне и, не обращая внимания на Макса, небрежно чмокает меня в губы.
В данный момент мне почему-то хочется, чтобы он исчез. После поцелуя я смотрю на Макса. Но он смотрит на Энди. Я бы могла сказать или подумать, что он злится, но ведь у него нет на это причин.
– Энди, – я подношу руку к губам, – это Макс, мой…э-э знакомый. Макс это Энди…
– Ее парень, – заканчивает за меня он, пожимая Максу руку.
Нет, дружок, не так. Но пусть Макс думает, что я не свободна.
– Очень приятно.
В словах Макса звучит какая-то насмешка. Но я понимаю, что таким он стал, увидев на своем горизонте соперника. Словно хищник, который ни за что не хочет упустить свою добычу. И наличие соперника только делает эту охоту интереснее.
И мне это нравится. Как же глупо, но ничего не могу с собой поделать. Если бы он не извинился сегодня, я бы продолжала его ненавидеть, но мое мнение меняется о нем кардинально за несколько минут. Он все так же самовлюблен, но и умеет быть другим. А это главное. Иметь маски и уметь их носить, при этом оставаясь самим собой.
– Да, конечно. – Я смотрю ему вслед и иду к машине Энди.
***
Пролетает еще неделя, и пасмурный декабрь вступает в свои права. Всю неделю я буквально работала на износ. Под утро Энди забирал меня валившуюся с ног. После нескольких часов сна я отправлялась в Бака-рю, потом к родителям в магазин, пока папа делал ремонт. И так по кругу.
Сегодня у меня свободный вечер. Я пишу Энди, что помогаю родителям и останусь у них. Конечно это ложь. Я надеваю джинсы и сапоги. Поверх теплой толстовки – черную куртку. Выйдя из комнаты, сразу же натыкаюсь на Криса. Он уже одет.
– Готова?
– Да.
Мы берем наши шлемы и выходим на улицу.
Еще одно чувство, которое накатывает на меня холодной волной – это прилив адреналина. Он несется по моей крови, не уступая скорости мотоцикла, который я веду. Холодный ветер пробирается под одежду, но адреналин в крови не дает почувствовать его.
Нас не уж много, но достаточно, чтобы местные и полиция могла посчитать нас уличной бандой. Мы не пугаем людей, мы не сбываем наркотики. Мы видим Нью-Йорк таким, каков он есть. И все это при свете луны. Мы несемся мимо 59-ой улицы, и я чувствую абсолютную власть над собой и своей собственной жизнью.
Глава 6
Макс
Месяц! Господи, прошел целый месяц с последнего раза, когда я находился в одной постели с девушкой.
Да что со мной такое?
Я тру глаза, полностью выбираясь из сна. Смотрю на часы, которые мне показывают почти три часа дня. Ну, хоть сплю я нормально. Беру телефон и набираю Кейли.
– Алло. – У нее хриплый и сонный голос.
– Эй, в Калифорнии уже полдень. Я думал ты на занятиях.
Хотя я прекрасно знаю, что у нее вчера была операция. Какие могут быть занятия? Но я все же стараюсь вести себя непринужденно.
– Ох, – пыхтит Кейли. Затем слышно, как она что-то бормочет
– Как ты? – спрашиваю я.
Кейли вздыхает.
– Картер сказал, что как только я закончу свой последний семестр в колледже, то есть через три с половиной года, то сразу же обзаведусь огромным пузом.
Я громко смеюсь, и на меня накатывает огромная волна облегчения. Она здорова. С Кейли все будет в порядке.
– Я так счастлив за тебя. Очень.
– Спасибо, Макс. Для нас для всех это было огромным облегчением.
– Могу представить.
– Когда ты снова сможешь навестить нас?
– Крошка, радуйся семейной жизни. Ты только месяц назад вышла замуж. Последнее о чем ты должна думать, так это гости.
Она издает ленивый смешок.
– Ты знаешь, что к тебе это не относится.
– Знаю.
Мне не хочется говорить ей, что у меня проблемы с деньгами. Они есть, но быстро кончаются. На рождественские праздники ко мне приезжают Стайлз и Мадлен, поэтому, экономии ради, мне не стоит лететь в Калифорнию. По крайней мере, сейчас.
– Лучше вы в Нью-Йорк.
– Только не зимой, – ворчит Кейли.
– С удовольствием полюбуюсь тобой в куртке и шапке, калифорнийская девочка.
Она фыркает и понижает голос:
– Мой муж проснулся. Я на днях слегка провинилась, поэтому теперь неделю готовлю ему завтраки.
Все это так похоже на Кейли – готовить по принуждению.
– Бедняга Картер, – шучу я. – Ему приходится укрощать тебя, но ты еще и готовить не хочешь просто так.
– Что за извращение? Укрощать. Черта с два! И по секрету, я специально провинилась. Обожаю готовить Картеру. Видеть, как он старается проглотить блинчики с комьями – сплошное удовольствие. Из него никудышный актер, но он старается. Иногда я ему почти верю, когда он уверяет меня, что это вкусно.
Я снова смеюсь.
– И кто из нас извращенец?
Кейли тоже смеется в ответ. Мы только этим и занимаемся, когда болтаем. Когда мы оба успокаиваемся, пара секунд проходит в молчании.
– Макс. – Голос Кейли становится до жути серьезным. Я боюсь того, что она скажет. Но я помню, помню свое обещание. Черт, такое ощущение, что это нужно не мне.
– Да?
– Все будет хорошо, – говорит она. И я знаю, что это означает. – Не ломайся. Ты мне нужен. Я эгоистка, помнишь?
Я улыбаюсь и отвечаю:
– Жуткая эгоистка. Спасибо, Кейли.
– Я пошла портить блинчики.
– Ты делаешь это специально.
– Я проверяю, насколько меня любит Картер.
– Настолько, что съест сырую индюшку на день Благодарения и скажет «Вкусно».
Она прекрасно это знает. Но в характере Кейли есть черта, которая требует постоянного подтверждения этого. Возможно, это неуверенность. А быть может подпитка для собственного удовлетворения. Она для меня загадка. Картер давно эту загадку разгадал. Это еще раз подтверждает, что они созданы друг для друга. Спокойствие и буря. Две противоположности. И все законы химии на их стороне.