Потерянные
Шрифт:
— Да. Зато он самый большой и сильный из всех. А вам какой нравится, Тиса Лазаровна?
— Синий единорог.
— Он тоже красивый, — признал Рич.
— А еще самый умный, — добавила Тиса. — Уровень интеллекта синего единорога превышает человеческий.
— А мне белый нравится, — неожиданно включился в разговор слепой старик, вытащив из беззубого рта обгоревшую табачную трубку.
— Потому что императорский? — спросила Тиса.
— Нет. Потому что на золоте спит.
Тиса и Рич засмеялись.
Рич поднялся,
Сумерки святого места объяли девушку. Час молитвы перед святыми образами при свете свечи умиротворил ее сердце.
Заручившись помощью святых, Тиса сделала еще одну вылазку в скалы среди недели. В этот раз она вела себя более осторожно. Обходила опасные участки, либо отступалась от них, выбирая другое направление для поисков. Двигалась к югу от того места, где случился обвал. Казалось, вот-вот, и она найдет заветную каховичную жилу. Но ощущения близкого успеха оказались обманчивы. Тиса возвращалась в часть с пустыми руками. Что еще хуже — на обратной дороге наткнулась на Агапа.
— Тпрррру, стой, — остановил свою лошадку старик.
Ватрушка дружелюбно заржала, здороваясь с запряженной каурой.
— Никак к Ландусу? — спросила девушка. — А я, вот, из леса еду. Прекрасную полянку кизила присмотрела, — соврала Тиса.
— Ну, да. Ну, да, — старик прищурил глаза, остановил взгляд на запыленных ботинках Тисы. — К нему, хитрецу этакому, — старик качнул головой на воз за спиной. — Дюжину банок от мозолей поставил, сборов и настоек по списку. Ландус силуч у меня просит. Так кто ж ему даст.
— И правильно. Ладно, я поеду, а то Ватрушка что-то прихрамывает. Устала.
— Конечно, дочка, поезжай.
Тиса поторопила Ватрушку. Не хватало, чтобы Агап заметил ее быстро краснеющие уши.
Дома, Тиса первым делом отпарилась в баньке, окунулась в бочку с головой. Прежде чем в бочку лезть, целое ведро травяного настоя в нее вылила. Теперь все тело и волосы девушки благоухали мятой и шалфеем. Сказочная легкость во всем теле появилась. Благодать, после дальней-то дороги. Тиса покинула баню в длинном халате с полотенцем на голове. Переодеваться во что-то более благопристойное было лень. И Тиса решила, что быстренько поднимется в свою комнату, пока на лестнице никого не будет.
Она кралась мимо столовой, когда увидела вазу с яблоками на обеденном столе. У нее чуть слюнки не потекли. Яблоки это ее слабость. А уж кто устоит перед прохладным сочным яблоком после жаркой бани? В столовой никого не было, Тиса прошмыгнула к вазе и взяла яблоко. Хотела тут же откусить, но вдруг из кухни послышался возмущенный голос Василя:
— Когда нам дадут нормальное оружие? Надоело таскать дубинку. Саблю хочу. Не дадут, так разнесу их оружейный склад, будут знать.
— Это старый-то корпус? — равнодушный голос шкалуша. — Где каменные стены и амбарный замок на решетке толщиной
— Это так не справедливо, наши там тренируются, а нам картошку чистить. Они нас за малолеток держат.
— Такие правила.
Тиса не желала, чтобы новобранцы увидели ее с полотенцем на голове, и стала пятиться к двери.
— К черту правила! Да тебе ли о правилах толковать? Сам-то горазд нарушать, — упрекнул Василь.
— Ты о чем? — удивленный голос шкалуша.
Тиса невольно прислушалась.
— Ты куда по ночам ходишь? Думал, я не знаю? Как-то не спалось, захотел поболтать. Смотрю, вроде спит, одеялом укрылся. А то оказывается кукла из одеяла. А ты лиса, Трихон. Признайся, к девахе бегал? А подружка у ней есть?
— Балбес ты, Василь! Я курить выходил.
— А-а. Понятно.
Тиса почти добралась до дверей, когда из кухни в столовую заглянул шкалуш. Тиса замерла. На пару секунд они уставились друг на друга. Шкалуш отметил яблоко в ее руке, затем злополучное полотенце. В серых глазах мелькнула плохо скрытая ирония. Тиса в ответ задрала нос — пусть он не думает, что она не слышала, о чем они тут болтали. Словно по команде девушка и новобранец развернулись и разошлись каждый в свою сторону. Тиса бегом засеменила по лестнице.
«Вот уж странный тип», — Тиса закрыла на засов дверь своей комнаты.
Значит, по ночам бегает из части. Тиса вдруг поняла, чью фигуру она видела ночью в окне. Это показалось ей подозрительным. А еще отговорка — «курить выходил», — явно шита белыми нитками. Странно, что Василь ему так легко поверил. Мальчишка ведь запросто может и вынести что-то ценное из части. Как-то уже появлялся в части воришка. Камилла не досчиталась тогда денег, которые она выделила ей на продукты. А у Шурочки Чурсиной из прачечной тогда два кольца пропало. Как бы история не повторилась.
Тиса решила подкараулить парнишку и устроить допрос. Удобный момент вскоре представился. Столкнувшись со шкалушем на кухне, девушка прислонилась к косяку и ожидала, пока он пройдет мимо с полными ведрами воды.
— Добрый день, — пробурчал паренек, устанавливая ведра на лавку.
Тиса не стала ходить вокруг да около и, сложив руки на груди, выдала:
— Ты знаешь, что по ночам из части уходить запрещено?
— О чем вы? — выпрямился Трихон.
— Я видела тебя ночью из окна.
— Что за ерунда? Вы, небось, обознались, — это прозвучало довольно искренне.
— Можешь не увиливать. Я слышала ваш разговор с Василем, — Тиса подбоченилась.
— Ну ладно, — легко смирился Трихон. — Я курить выходил. Знаете, как привыкаешь к табаку. Давно хочу бросить.
— И для этого ты бегал в рощу за стены части? — Тиса подбоченилась. — Ты мне зубы не заговаривай.
— Говорю же — курил. В части может кто-нибудь застукать, мало не покажется.
Он и в самом деле думал, что она поверит в его липовое объяснение?