Потерянный берег. Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бремя выбора (сборник)
Шрифт:
До развалин части шел «с перекурами», периодически останавливаясь и осматриваясь, ничего выдающегося больше не обнаружил и решил от развалин спуститься к дому напрямки, через скалу и фазанье поле, где меня поджидало сразу два сюрприза – во-первых, это «дорожка» из бруса, скорее всего от моей бани, хотя не факт, растянувшаяся метров на сто, часть валялась в открытую, а часть торчала из намытой земли и веток. Во-вторых, я провалился в какую-то жижу по колено, сначала подумал, что наступил на гниющий труп или тушу животного, от чего меня чуть не стошнило, но выяснилось, что это просто мокрая земля… мокрая земля… с чего бы??? Поджим!!! Воткнул первый попавшийся под руку дрын на том месте и, как молодой сайгак, побежал к дому, забыв, что за плечами висит бочка, хоть и полиэтиленовая, весело, наверное, со стороны выглядело – черепашка ниндзя, блин. Прибежал к дому, скинул с себя все, кроме оружия, схватил штыковую лопату и побежал назад. Вот что бегать, спрашивается, никуда же уже не денется, ан нет, как молодой несся к торчащему из мокрой земли дрыну. Вода начала проступать, когда я прокопал вглубь примерно на полметра, ну и в ширину на метр откинул землю. Опустившись на колени, как загипнотизированный смотрел на неспешно поднимающийся уровень воды в яме. Потом копнул еще глубже, пока лопата не начала позвякивать, ударяясь об песчаник в глине, расширил еще немного яму и прокопал
Проспал примерно три часа, попил и взялся за канцелярию:
«9-й день после волны
Утренний осмотр территории не выявил выживших.
Сходил за бочкой, собрал немного трофеев и сделал отметки на карте. Обнаружил поджим в 100 м от дома, откопал и облагородил источник. Сырую пить не рискну, хоть вверху трупов и не обнаружил, все равно прокипячу сначала.
Завтра устрою выходной, устал.
Решил для себя вести свой календарь: в неделе 10 дней, 10-й день выходной».
Убрав журнал, пошел проверить источник. Вода уже очистилась и была прозрачной, но на дне было видно глину и тонкий матовый слой грязи. Песка и гальку было взять неоткуда, и я потратил час на то, чтобы расколоть несколько кирпичей кувалдой, как можно мельче, потом собрал кирпичную крошку и засыпал дно источника. Вот, гораздо лучше теперь, чище будет. Если этот поджим никуда не уйдет, то огород можно засаживать смело, а я все волновался, как огородничать при такой жаре, уже было собирался в лесу у оврага грядки копать меж деревьев. Так как обед нагло продрых, достал банку каши из котелка, что брал с собой, настругал щепок в очаг и, подсунув обрывков бумаги, зажег линзой огонь. Подкинул дров, вскрыл банку, высыпал содержимое в кастрюльку и поставил на «плиту» на пару с чайником. В чайник я налил воды из нового «колодца», на пробу, так сказать, вот попью чайку, и если потом не пронесет или не заболею какой-нибудь холерой, то считай жизнь налаживается. Кстати, о холере, уже достала эта воняющая куча в огороде, размерами – в высоту под два метра в верхней точке и площадью примерно 4 на 6 метров. Однако разбирать ее надо. Ничего, вон забор расчистил, с дороги все собрал по периметру от места, где были ворота, и до загородки под уголь, и эту кучу разберу.
Пообедав, переоделся в рабочее, нацепил пояс с инструментом и пошел искать источник вони, в смысле кучу разгребать.
После трех часов работы стало понятно, что это за куча такая. Сорванную потоком крышу дома перевернуло и с размахом опустило на сараи и курятник. Птица же была считай в клетке, а потом ее еще волной и крышей задавило, так что источник испорченного воздуха был найден. Я в быстром темпе начал все разбирать, складывая доски, шифер и кровельное железо в аккуратную кучу у одной из целых стен дома. Сарай-мастерскую просто сложило на бок в сторону фазаньего поля, и я аж запрыгал от радости, как ребенок, так как там слишком много всего лежало и осталось лежать ценного, а учитывая современные реалии – бесценного!
Намахался я, конечно, гвоздодером и молотком, да и натаскался за сегодня. Ладно, главное вонючие тушки собрал, отнес на кострище и сжег, потерпит сарай до 11-го дня теперь. А сейчас ужин и спать!
После волны. День 10-й
Открыв глаза одновременно с первыми лучами солнца, я еще повалялся с полчасика, выходной как-никак. Скрутил спальник, развел огонь и, поставив греться полный чайник, отправился на развалины, выходной выходным, а утренний дозор никто не отменял! Прокрутился на 360 градусов, осматривая все вокруг, вроде все по-старому… только мне, возможно, показалось, но в стороне Васиной сопки, у самой кромки воды, вроде было шевеление какое-то, бинокль хорошо увеличивал и позволял рассмотреть очень многое, однако либо зверь затаился, либо ушел в лес и скрылся в валежнике, ну или действительно… показалось. В общем, к завтраку спустился я слегка озадаченным, чайник уже кипел вовсю. Заварив свежий пакетик, вскрыл банку сгущенки, отлил в чашку, и макая туда галеты, которых уцелело в подвале всего несколько пачек, принялся за «завтрак выходного дня». Несмотря на объявленный самому себе выходной, поработать, не надрывая пупок, я все же собирался. Еще вчера засыпая, я придумал применение пластиковой бочке. Я сделаю у родника еще один небольшой навес, сколочу невысокий козелок и установлю на нем разрезанную вдоль бочку – будет ванна! А вторую половину от бочки пристрою пониже родника, прокопаю желоб, выложу шифером. От родника будет стекать вода и наполнять вкопанную половинку, из нее будет удобно черпать воду не поднимая муть в самом роднике, и самое главное, там можно будет стирать. Накидав примерный эскиз «в голове», принялся за работу. Бочку резал старым кухонным ножом, предварительно раскалив его в огне, получилось почти ровно, сколотил козелок, установил половинку, прихватил в четырех местах по краю гвоздями к козелку. Конечно, не джакузи с гидромассажем, но зато есть где помыться, не чапая перед этим по сопкам почти 8 километров. Так, не торопясь и в удовольствие я провозился часа четыре. Все-таки навыки не кабинетного инженера сказываются в положительную сторону, оборудовал я себе отличный «банно-прачечный комбинат». До обеда оставалось еще пара часов, и я решил разметить дорожки от дома до бани и до туалета, которые выложу досками, которых теперь очень много где валяется, и если их не использовать, то потом только в костер, испортятся в земле. Ну что, на следующую неделю включу в план работ. Вообще, работая вот так, не монотонно, можно многое сделать. Конечно, устаешь, но из-за смены вида работ это не так чувствуется, так что 2–3 часа в день можно потратить и на деревянные дорожки.
На обед приготовил себе рис с сайрой и запил холодным чаем. Потом, подтащив к матрасу несколько стопок журналов, найденных при разборе свалившейся крыши, я развалился в тени брезента и стал их перебирать. Радости моей не было предела, когда, перебрав подписку «Роман-газеты» периода 1976–1980
После обеда я пошел неспешно разбирать остатки крыши и курятника. Перетаскивая к дому очередную стопку досок, я услышал выстрел, который раскатом заметался меж склонами сопок и затих в тайге… а потом лай, очень знакомый лай… где-то далеко… Дернул с одного из гвоздей, заколоченных мной недавно в стену, бинокль и побежал повыше, к туалету. Я немного покрутился, высматривая что-нибудь… ничего… может, подняться на развалины… и тут опять лай. Точно! Оттуда же, где мне «показалось», что я видел какого то зверя. Руки тряслись от волнения, я подставил под бинокль доску как опору и стал всматриваться в место на склоне Васиной сопки. Ага, силуэт человека, в комбинезоне, что ли, за спиной ружье, силуэт что-то достает палкой из воды… ни хрена себе! Рыба… это по рыбе что ли стреляли? Рыбка с половину силуэта точно, и когда человек выволок жердью рыбу повыше на берег, из кустов выскочила собака и опять залаяла, покусывая то жердь, то рыбу. Это же Бим! Я разволновался, руки затряслись еще сильней, а от следующей картины бинокль вообще чуть ли не выпал у меня из рук… Силуэт выпрямился, стянув с головы что-то вроде тюрбана, рыжие волосы сразу рассыпались по плечам, и жестом, который в генах только у русских женщин, она вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. Светлана! Это точно она! Так, что делать, как подать знак? Стрельнуть? Костер?
– А ну, возьми себя в руки! – сказал я вслух. – Во-первых, если стрельнешь она, может, и услышит, но не увидит ничего, а во-вторых, на костер уйдет время, к тому же вон уже уходит она, куда-то вверх по склону, взвалив на себя рыбину.
Бимка, весело подпрыгивая, бежал за Светланой, а я смотрел им вслед, пока они не скрылись в валежнике и кедраче. Опустившись на землю, лег на спину, раскинув руки, и, глядя в синее небо и обращаясь к кому-то или чему-то всемогущему и всесильному, прошептал: «СПАСИБО».
Вот вроде мы абсолютно чужие друг другу люди со Светланой, но за время проживания по соседству какая-то, как говорят, искорка все-таки проскочила между нами. Нечего скрывать, она была мне симпатична, правда, я никак не мог найти подход к ее, так сказать, своеобразности. И теперь, в нынешних условиях, она была самым близким мне человеком… а Бимка так вообще «сыночек».
В общем, поднявшись с земли, я решительным шагом направился к дому, готовиться к походу к Васиной сопке. Над картой просидел около часа, все-таки пытаясь выяснить, смогу ли я посуху пройти на Васину сопку. Решив, что готовиться надо к разным вариантам, я в спешном порядке начал раскидывать руины сарая, так как там находилась куча всякого автомобильного, что я покупал перед отъездом из города, в частности 8 камер, насос от мотоцикла, да и сам мотоцикл, хотя ему, наверное, уже конец после утопления, ну не до него сейчас. С моим стилем плаванья, а именно «топориком» или «утюгом», мне нужно средство переправы, если между нашими островами все-таки 150-метровый пролив, а не отмель или коса. Я нашел то, что искал. Четыре камеры я плотно скрутил веревкой, которую тоже отыскал в сарае с избытком, нашел и насос, но его пришлось перебирать, обильно залив маслом. Через час я был готов, в самодельный пояс сложил все необходимое, в рюкзак сложил камеры, насос, крепежный материал, кусок брезента, пару кусков фанеры от какой-то мебели – для весел. До максимально узкого места, между нашими островами я решил идти верхами, то есть по не задетым волной местам, так быстрее и не придется лезть всю дорогу через валежник и завалы. Сверился еще раз с картой, надел рюкзак и перекинув, через голову ремень обреза, выдвинулся. К нужному месту я вышел через пять часов, нашел более-менее пологий спуск к воде… Да, гладко было на бумаге, да забыли про овраги – вспомнил я пословицу. Все-таки пролив, и метров двести не меньше. Что ж, стемнеет часа через три, так что не буду «гнать лошадей» и спокойно подготовлю материалы и займусь плотом. Нарубил жердей, обтесал, чтобы не торчало ничего, затем накачал три камеры и связал между собой, накрыл брезентом, дабы не повредить резину, затем закрепил, перехватив веревкой четыре жерди поперек, как лаги, и сверху уже начал укладывать жерди вдоль. Плот получился примерно 1,5 на 2,5 метра. Дотемна я успел все скрепить и проверить надежность, спустив плот на воду и попрыгав на нем… ну, вроде устойчиво и хорошо держится на воде. Затащил обратно на берег, привязал… а то! А вдруг белки сопрут. Развел костерок и, согрев кипятка, в кружке заварил чай, а в котелке сублимированную лапшу, я поужинал. Улегшись прямо на плот, подстелив спальник, я долго смотрел на звезды и не мог уснуть. Никак не мог вспомнить ее лица, вот бывает же так… увижу – узнаю, а лица вспомнить не могу. Так и уснул, пытаясь выцарапать из памяти черты лица Светланы.
После волны. День 11-й
Проснулся с восходом, и пока грелась вода на чай, я изготовил два весла и прикрепил их по бортам плота на уключины, сделанные из веревки. Быстро попив чай, перегрузил барахло на плот и оттолкнулся от берега… «Ну, с Богом», – сказал я, сел на колени, подложив спальник, и попробовал погрести. Получалось не очень, ни в строительстве плотов, ни в мореплавании я не преуспел до этого, однако я плыл! Плыл вполне уверенно, громко плюхая веслами в рассветной тишине. Половину расстояния я преодолел, пытаясь приловчиться к веслам и вообще к тому, как ведет себя на плаву мое плавсредство, но вторую половину уже более уверенно, целенаправленно и быстрее. Таким образом, через полчаса я причалил к толстому корню поваленного дуба. Привязал плот и выбрался на берег, застегнув на себе только пояс и повесив на плече обрез, я зашагал к зимовью, заметив не то чтобы свеженатоптанную тропу, но явно свежие следы. Подъем в сопку занял почти час, я отметил четкую границу прохождения волны. Валежник кончился, и идти стало легче. Лес в основном здесь был хвойный, и очень приятно пахло. Сквозь ковер опавших иголок настойчиво пробивалась свежая трава и совсем молодые побеги папоротника. Вот так, растительный мир «думает», что наступила весна.
Первым мне навстречу выскочил Бимка, на то он и собака, наверняка почуял приближение «гостя». Бим сначала залился громким лаем, потом, увидев меня, он замер на секунду, наклонил голову сначала на один бок, потом на другой и, неистово виляя хвостом и издавая нечто среднее между скулением и писком, он пулей полетел ко мне, я опустился на колени, раскинув в стороны руки. Подскочив ко мне, он встал на задние лапы, а передними обняв меня за шею, начал облизывать мне лицо, продолжая скулить, даже пару раз прикусил за подбородок. Я обнял, его теребя по холке, и сам был готов скулить от радости, не в силах сдержать слезы. На пригорок вбежала Светлана с ружьем в руках, в каком-то комбинезоне и резиновых сапогах, увидев нас с Бимом, она как будто потеряла равновесие, опершись на ружье, медленно опустилась на землю и закрыла лицо руками, ее плечи подрагивали. Я встал и направился к ней, Бим как заведенный скакал вокруг меня и лаял, пытаясь сигануть повыше. Подойдя к Светлане, я опустился рядом на колени и положил руки на ее дрожащие плечи, которые сразу же замерли, и она подняла на меня взгляд.