Потерянный

Филатов Даннил

Рука потянулась к телефону. Набрать Адаму, он быстро все вылечит. Или хотя бы поможет дойти до ближайшего дома.

И заберёт Нильсона. Бессознательное тело Брайера лежало на мостовой, прислонившись к стене здания.

Константин почувствовал, как его ноги тоже начали подкашиваться. Скамья, где тут…

— Стоп! — ласковый голос пришёл одновременно с руками, не давшими ему упасть, — общение с другом прошло не по плану. Погоди, погоди. Вот плечо. Опирайся…

Голос принадлежал Гаретти.

— Нехорошо

следить за чужими разговорами, — выдавил из себя ОПЗМовец, чуть усмехнувшись.

— Вопить друг на друга так, что слышно на всех соседних улицах! Вот что нехорошо. Я уже далеко была, но вот, вернулась.

— Позвони… Адаму, — эти слова дались нелегко, — пусть подойдёт.

— Да я уже позвонила! — тон стал успокаивающим.

Девушка поддерживала его, сама при этом оставаясь вне поля зрения. Аромат её парфюма перебивал запах крови и пота, проникал глубоко в организм.

— И? — рассудок понемногу возвращался. Боль уходила медленно, а в области живота — и не уходила вовсе. Но мир уже не плыл перед глазами.

— И ничего. Может быть, занят чем- то, — отмахнулась танцмейстер.

— Чтоб его. Тогда знаешь…

— Знаю! Идём, — она помогла сделать несколько шагов, — горизонтальное положение. И никак иначе. А твой друг сам очнётся. За такую громадину нечего бояться.

Спорить не хотелось. Эта ночь настолько наполнилась событиями, что появилось желание просто кому- то довериться. Ничего враждебного в мыслях Гаретти он не нашёл.

Стоило им продолжить движение, как голова вновь закружилась. Мир на какое- то мгновение пропал, а когда появился вновь, Константин уже заходил в гостиную какого- то здания.

Девушка уложила его на широкую кровать. Буквально пару мгновений спустя генеральный директор почувствовал, как что- то холодное и влажное коснулось лба.

— Так. Сейчас я все протру, — пообещала Гаретти. В нос ударил запах спирта, — другое дело.

Ее лицо заслонило единственный источник света. Сосредоточенный взгляд глаз- изумрудов притянул всё внимание директора.

— Мы где? — попробовал он уточнить. Сейчас Дакота, полностью сконцентрированная на своём деле, казалась по- настоящему прекрасной.

Будто сосуд идеальной формы взяли и наполнили смыслом.

— Мы? В ближайшем доме. Второй этаж — еле затащила. Так… здесь закончила. Куда ещё он попал?

— В живот куда- то, кажется, — язык ворочался с трудом, но в остальном с каждым мгновением становилось легче.

— Сейчас посмотрю, — длинные пальцы в несколько движений расстегнули пиджак и, приподняв чуть тело директора, стащили его.

Взгляды пересеклись, и Гаретти улыбнулась:

— Рубашку тоже придётся снять, — она коснулась верхней пуговицы, — пока ты не пришёл в себя, нашла, чем обработать.

Девушка наклонилась чуть ниже, и её сладкий аромат налетел вновь. На мгновение директор почувствовал, как

дрогнул весь его организм.

— Я отключиться успел?

— Да. На час, не больше. Не переживай, все под контролем.

Пальцы справились, наконец, с рубашкой. Теперь холод коснулся левой стороны живота, и боль отступила.

— А что с ним? Тело забрали? — ОПЗМовец ещё помнил обстоятельства, из- за которых оказался здесь. И если Нильсон снова пропадёт…

— Ну, его бы я никуда не затащила! — Гаретти рассмеялась, — не переживай. Позвала местных стражей порядка. Они и забрали. Я попросила довести это до лорда через начальство.

Константин с облегчением выдохнул. В этой кутерьме так неожиданно появился человек, на которого можно положиться.

— Спасибо. За помощь, — слова звучали скупо, но любой, кто хоть немного знал Константина Титова, понял бы, что благодарностями он никогда не разбрасывался.

— Было бы за что, — протянула девушка. Её пальцы, уже обработавшие гематому, всё ещё касались подушечками его кожи. От каждого движения прохладной руки по телу бежали электрические импульсы.

Она была совсем рядом. Изумруды глаз зависли прямо перед лицом мужчины. Парфюм со страшной силой ударял в голову после каждого вдоха.

— Знаешь, если так уж хочется отблагодарить…

Губы, подведённые зелёным, чуть коснулись его щеки.

Сопротивляться не было сил. Да и не хотелось. Этот вечер, где нежелательная обстановка чередовалась с нежелательными разговорами, обязан был рано или поздно закончиться.

И что же это, если не заслуженное завершение?

Следующий час для мужчины остался как в тумане. Непрерывный калейдоскоп картин, яркие вспышки эмоций… органы чувств, кричащие от переизбытка ощущений. Гаретти, выгибающаяся от удовольствия, как кошка. Даже её тело, как оказалось, сверкало изумрудными блестками и слабо светилось в темноте.

В сумраке комнаты девушка казалась каким- то неестественным силуэтом не из этого мира. На губах ее играла улыбка, полная упоения моментом. Глаза не теряли зрительного контакта с Константином, держали его взгляд, не давали даже посмотреть куда- то в сторону. Все, что попадало в поле зрения — лицо, норовящее скрыться в полумраке, да женская фигура, будто выточенная из мрамора.

Сейчас, лёжа в постели в этом крохотном, но уютном домике, мужчина не чувствовал попросту ничего. Словно опустошенный внутри, он пытался собрать впечатления ночи воедино. Не осмыслить — нет, осознание всего, что произошло, должно прийти позже.

Лишь составить какую- то картину.

— Благодарность… принята, — негромкий дрожащий голос разрушил повисшее умиротворение, — смотри. Скоро будет светать.

Где- то там, за окном, небо над водной гладью и впрямь перестало быть непроглядно чёрным. Ночные звёзды тоже начали гаснуть.