Потеряшка с Пожарной, 19

Баскакова Нина

— Не густо. Я в минус ушла на две тысячи. Сейчас ещё в минус на восемь уйду.

— По кредитки берёшь?

— Да.

— Я помогу.

— Серьёзно? — Констанция аж пошатнулась.

— Вместе как бы живём. Надо бюджет просчитать. Расход и доход. Посмотреть откуда дыры и как их залатать. Чего ты на меня так смотришь? Так ведь вроде и живут нормальные люди. Или нет? — они зашли в аптеку. Констанция решила ответить ему уже после выхода.

— Кони! Сколько лет! Я и не думала, что ты вернулась! — к ней подошла Люба, с которой они когда-то учились.

За руку она держала девчушку лет пяти, а сама была на сносях, того и гляди родить должна.

— А я и не знала, что у тебя уже дети есть, — ответила Констанция.

— Есть. На следующей неделе уже в роддом ложусь. Пора заканчивать выхаживать. Двойня будет. А ты?

— Замужем, детей нет, но есть больная мама, которая нас съест, если мы не купим ей лекарство, — Антон ответил за Констанцию.

— Извини, — сказала Констанция, отходя с Антоном к кассе.

— Почему ты так сказал? — спросила она его, когда они вышли из аптеки.

— Тебя трясти начало. В любой момент разреветься могла. Не думаю, что это было нужно вам двоим.

— Я и не заметила этого. Почему ты сказал, что я замужем? Вроде в разводе.

— А меня ты не учитываешь?

— Мы с тобой скоро расстанемся. Ты поймёшь, что тебе нужна нормальная семья. А я не могу… — он резко развернул её к себе.

— Посмотри на меня. Вот так. А теперь запомни. У меня всё, что мне нужно есть. И оставь эту тему. Просто забудь.

— Ты так думаешь пока, а потом…

— Потом я буду думать то же самое. А заявление мы с тобой можем подать в любое время. Я всё ещё хочу на тебе жениться. От своих слов не отказываюсь.

— Давай немного подождём, — попросила она.

— Ты стала пугливая. Раньше была смелее.

— Просто раньше я была другая.

— Нет, ты такая же, но с налётом неуверенности. Ничего. Это пройдёт, — ответил Антон. Констанция лишь вздохнула.

Глава 7. Давай забудем о цифрах

— Ты со мной не разговариваешь? — Тамара Петровна.

— Почему? — пожала плечами Констанция.

— Ты молчишь.

— Мам, если тебя успокоит эта сковорода, то пожалуйста. Но если ты её купила, чтоб со мной поругаться, то не дождёшься. Я ругаться не буду. И Антона выгонять не намерена. Можешь губы не поджимать.

— Антон, Антон, как будто на нём весь свет сошёлся.

— Значит такие траты были для повода, чтоб поругаться, — Констанция вздохнула. — Я тебя не понимаю. То ты хочешь, чтоб я начала жить, то перекрываешь кислород. Определись, чтоб мне понять как себя вести.

— Я не хочу, чтоб он тебя обидел. Ты понимаешь, что если он разобьёт тебе сердце…

— Я этого не переживу и поэтому лучше моё сердце закалишь ты, чтоб оно выдержало любой удар? Мам, это слишком жестоко, — сказала Констанция. — Можно оставить мою жизнь мне?

— Если бы ты в ней разбиралась…

— А как я начну в ней разбираться, если ты мне это сделать не даёшь? — спросила Констанция. Их разговор прервал появившийся на кухне Антон.

— После душа аж дышится легче, — довольно

сказал он.

— Я смотрю ты любишь воду? — спросила его Констанция.

— Было дело даже в бассейн ходил два раза в неделю. Надо опять начать, но всё как-то не до этого было, — ответил он. — А ты так и не научилась плавать?

— Нет.

— Надо тебя научить.

— Я не плаваю, — упрямо сказала Констанция.

— Это ты так думаешь, — возразил Антон. Они посмотрели друг на друга. Констанция первая отвела глаза.

— А Василий бросил Анну-Марию, — выпалила Тамара Петровна. — Она хотела…

Антон усмехнулся. Констанция с невозмутимым видом стала расспрашивать мать о деталях серии, только в уголках губ спряталась улыбка…

После ужина они лежали на кровати. Фоном шёл фильм, но никто даже не смотрел в его сторону. Рука в руке. Тишина. Каждый думал о своём и в то же время об одном и том же. Констанция вздохнула и положила голову ему на плечо.

— Жаль, что столько времени потеряно, — сказала она.

— Время никогда не бывает потерянным. Оно остаётся с нами. Что такое двенадцать лет? Ничего по сравнению с пятью десятками.

— Пятьдесят лет? Ты надеешься столько прожить?

— С тобой проживу. Без тебя будет неинтересно. Так что всё только начинается, а ты уже заканчивать собралась.

— Пятьдесят лет это долго.

— Так кажется. Опять же с чем сравнивать.

— Если с тысячелетиями, то да. Это капля в море. Всё в этом мире относительно.

— Согласен. Предпочитаю жить вот этим мигом. Обнимать тебя и не задумываться о проказах Вселенной, судьбы и остальных…

— Ты носишь, — скользя пальцами по серебряной цепочке, сказала Констанция.

— Ты же подарила. Сказала, что защитит.

— Не защитила. Я тогда правда хотела тебя защитить от всех бед, — прошептала Констанция. — Ты хороший человек. Добрый. Но у меня не получилось.

— Получилось, — спокойно сказал Антон. — Я думал как могла бы сложиться моя жизнь без тебя. Она была бы другой. Не думаю, что хорошей.

— Как будто она у тебя была хорошей.

— А я не жалуюсь, Стани. Как бы обидно порой не было, как бы жестоко судьба не била, но она на колени никогда не ставила. Давала лишь подзатыльник, но не давила всей тяжестью. Я видел людей, от которых жизнь почти ничего не оставляла. Пустота в глазах или жестокость, спрятанные в человеческую оболочку, делали их похожими на зверей. Вот это страшно. А меня жизнь щадила.

— А я не могу это всё принять. Не получается. Любое наказание должно следовать за какой-то проступок или преступление. Я пыталась прогнать жизнь, чтоб понять, где я свернула не в ту сторону. Что послужило той точкой, когда всё пошло наперекосяк? Не выдержала ожидания и неизвестности? Нарушила слово? Сомневалась? Но разве можно жить, веря слепо в человека? И в человека, которого почти не знаешь? Как понять, что сердце не обманывает? Что не обманывают глаза? Люди не идеальны, но когда чувства затмевают разум, любимый человек кажется идеалом. Как быть в этом случае?