Потерявшая сердце
Шрифт:
— А тебя почему не взял с собой?
— Я обгорел, лежал без памяти. Когда очнулся, их уже не осталось никого…
— Девушка была в деревне? — внутренне содрогаясь, задал главный вопрос Дмитрий. — Молоденькая совсем, из дворяночек?
— Кажись, была, — медленно ответил тот, опасливо косясь на саблю Савельева.
— Куда подевалась?
— Так из-за нее и вышел пожар. Когда ребята привезли девицу в лес, раскольник назвался ее братом. И она вроде его признала за брата. Он забрал ее
Савельев молча переваривал новость. Может быть, речь идет о какой-то другой девушке? Елена не могла быть раскольницей, и не было у нее брата среди разбойников. Он попросил описать внешность девицы и немедленно получил точный портрет Елены. «Ну, по крайней мере, жива!» — с облегчением подумал Дмитрий и хотел было вернуться к трактиру, где ждал его конь, но вдруг услышал за спиной горячий шепот:
— Барин! А, барин? Ты бы взял меня с собой!
Савельев обернулся и пытливо сощурился.
— Я этого раскольника из-под земли достану, ежели он тебе нужен! — продолжал разбойник. — Ты ведь даже не знаешь, каков он из себя. И девицу твою отыщу, не за семь морей небось он ее увез! А уж я буду служить тебе верой и правдой.
Савельев успел принять решение прежде, чем тот договорил.
— Положим, я тебя возьму, — усмехнулся он. — Ну а как же мы поедем? Вдвоем на одном коне?
— Вон лошадь пасется, местного попа, — указал разбойник на кобылу, которая внимательно слушала всю их беседу, прядая ушами. — Тот сейчас служит обедню. На ней и поеду.
— Так она без седла!
— Уж как-нибудь… После, на первом же постоялом дворе подержанное… куплю. — Последнее слово парень добавил таким загадочным тоном, что стало ясно — покупать он собрался без денег.
Савельеву нравились отчаянные ребята, сорвиголовы, принимавшие молниеносные решения. К тому же его смешила мысль, что путешествие в Петербург они совершат исключительно на поповских лошадях.
— Ну, коль так, поехали, — бросил он через плечо замершему в ожидании парню. — Жду тебя возле трактира… Чтобы через минуту там был!
Когда они пересекли Касьянов лес и выехали на большую дорогу, Дмитрий спросил:
— Как звать-то тебя?
— Илларионом, — ответил разбойник и лягнул каблуком стоптанного сапога лошадь, которая то и дело поворачивала голову, норовя укусить всадника за колено. Поповская кобыла, несмотря на свой кроткий взгляд, оказалась животным норовистым, и ее новому владельцу не раз пришлось пожалеть о своем выборе.
Глава шестая
Старые тайны и новые огорчения
Евлампию словно подменили в эти дни. Обычно словоохотливая
В своей маленькой комнатке, похожей на келью, она не находила себе места, металась из угла в угол. За что отец травит ядом родное невинное дитя?! Ответа не находилось. «Самое разумное — это поговорить с Глебушкой, — сказала она себе на другой день после отъезда князя. — Он оттого и скрытен, что много знает».
В комнатах Глеба она застала только старого Архипа, мастерившего деревянный ножик.
— Это еще зачем? — удивилась Евлампия.
— Барчук попросил выпилить. Для каких-то опытов, сказал…
— А где он сам?
— Ясное дело где, — махнул тот в сторону библиотечного флигеля.
Странно было видеть шестилетнего мальчика за огромным письменным столом, заваленным стопками книг. Глебушка что-то сосредоточенно писал. Евлампия подошла к нему почти вплотную, но он то ли не слышал ее шагов, то ли не хотел отрываться от своего занятия.
— Глебушка, — тихо позвала она.
— Чего тебе? — не подняв головы, спросил мальчик.
— Как много ты читаешь, миленький! В твоем возрасте это вовсе ни к чему…
Глеб наконец оторвался от работы и взглянул на нее, строго нахмурив брови. «У него глаза сорокалетнего мужчины!» — с ужасом отметила она.
— Тут есть одна книга по медицине, — начал он, оставив ее слова без внимания. — В ней много интересных рисунков, только она написана не буквами, а загогулинами. Я нашел словарь с такими же загогулинами — французско-арабский. И вот я хочу прочесть эту арабскую книгу…
Евлампия покачала головой. «Свихнется он на этих книгах, — подумала она, — если уже не свихнулся…»
— А что ты писал, когда я вошла? — поинтересовалась она.
— Составляю список книг, которые должен обязательно прочитать в ближайшие два-три года, — произнес мальчик с гордым видом. — Для этого мне надо еще изучить английский язык и арабский. Тут имеются книги на других непонятных мне языках, но я пока не выяснил, что это за языки…
«Господи! Что же это такое? — недоумевала нянька. — Он говорит как взрослый высокообразованный человек. В нем совершенно нет ничего детского!»
— Глебушка, — ласково обратилась она к мальчику, — ты разве не хочешь пойти погулять, поиграть с дворовыми детьми?