Потерявшаяся в мирах

Лерус Камелия

– Меня зовут Дара! Я помощница Его Вы..., - осекшись, произнесла, - господина.

"Как же я не заметила сразу, что она заика?
– удивившись своей невнимательности, с невозмутимым лицом покосилась на нее. А может, она имела в виду что-то другое?
– немного отстав, я взглянула ей в спину.
– Что же? Знаем мы таких помощниц! В постели, небось! Вот только что я тут делаю?
– не удержавшись, уколола ее взглядом из полуопущенных ресниц.
– Ну, ты и язва Лэрини!" - я, довольно хмыкнув, улыбнулась своим мыслям.
– А что нельзя?

Мы подошли к лестнице, ведущей на второй этаж и поднялись наверх. Планировка отличалась от первого тем, что отсутствовал бесконечный коридор,

а был просторный холл с окнами на балкон и несколько комнат с дубовыми дверями с резными элементами и вставками из золота, изображающими витиеватые узоры. По обстановке дома чувствовалось, что хозяин любит добротные и изящные вещи.

– Вот мы и пришли, - у одной из дверей Дара остановилась и, постучав, не спрашивая разрешения, сразу открыла ее и первой вошла. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ней в столовую, поймав себя на мысли, что так себя ведут привилегированные особы.

"Кто же она такая?
– промелькнуло в голове, но неожиданно я наткнулась на синий взгляд из-под черных ресниц, пристально наблюдавший за мной.

Я увидела хозяина дома, сидящего на кожаном белоснежном диване, вальяжно откинувшись назад и вытянув ноги вперед. И опять этот контраст - черные волосы, загорелое тело в шелковой белой рубашке и кожаные черные брюки в обтяжку... Его внешность выглядела очень завораживающей и сексуальной, особенно в некоторых местах. И снова сердце пропускает два удара и замирает у самого горла, но пересилив себя, я стряхнула наваждение.

"Нечего смотреть куда ни попадя!
– я, про себя фыркнув, уставилась на него с усмешкой.
– И почему меня цепляет его образ? Сколько можно обращать внимание на его фигуру? Прямо заколдовал, - я не осталась в долгу, решив посоревноваться с ним, кто кого переглядит и уставилась на него, затаив дыхание".

Мышцы лиинарца рельефно выделялись из-под одежды, вызывая у меня спазм в горле и дрожь не только в коленках. Он так и смотрел на меня из-под густых ресниц, с любопытством рассматривая мою фигуру. Его откровенный взгляд скользил по мне, задерживаясь на интересных для него местах. Синие озера излучали томность. Я проиграла и, отвернувшись в сторону, постаралась придать холодности выражению лица.

– Спасибо, дорогая, - ласково сказал он своей помощнице и та, наклонив голову, вышла из комнаты.

Стол уже был накрыт, на нем стояли золотые приборы для двух человек. Я молчала, стараясь не смотреть на него, делая над собой усилие, чтобы сфокусироваться на чем-то, только не на нем.

"Иначе я опять буду тряпичной куклой. И тогда прощай, Лэрини! Погибнешь от любви в рассвете лет, - с иронией мелькало в голове.
– Стоп! Какая еще любовь? Ты сошла с ума! Он и любовь - вещи не совместимые. Ты что, забыла про "особую" индивидуальность мужчин этой расы? Он же ни одну юбку не пропустит. Ты, Лэрини, не исключение!" - мысли роились у меня в голове и не давали сосредоточиться на самом главном. На моем плане.

"Нашла в кого влюбиться! Юбочник!"

Коро вдруг быстро встал и с грацией черной пантеры подошел ко мне. Нагнувшись, обнял меня и, притянув к себе, прошептал.

– Ну, ты и язва, Лэрини!
– и поцеловал так длительно и нежно, обводя мои губы своим языком. Сопротивляться не было ни сил, ни желания. Мой план распался как карточный домик. Только одна мысль билась где-то далеко, пытаясь удержать мое сознание на краю падения в омут наслаждения:

"Надо бежать, пока не поздно, - я дрожала от его прикосновений и ласк". А он это чувствовал и прижимался ко мне еще сильнее, а поцелуи становились глубокими, лишая меня последних сил. Его мускулистое тело тоже было взволновано не меньше моего. Он еще сильнее притянул меня к себе, да так, что ноги потеряли опору и я повисла на нем.

Его поцелуй продолжался, но стал более требовательным. В игру включился язык, который попытался проникнуть в рот. Казалось, что прошло не меньше пятнадцати литов, как мы целовались, но неожиданно Коро отстранился и сказал мне, так просто.

– Давай поедим, - и, взяв меня за руку, повел как маленькую к большому столу и усадил напротив себя.

Припухшие от поцелуя губы сладко ныли, им хотелось снова почувствовать волшебный танец языка опытного лиинарца. Пришлось опустить голову и спрятать глаза от Коро, чтобы он не догадался о моих мыслях.

В столовую вошел слуга с подносом в руках. Как сменялись одни блюда на другие, я не замечала, так как сидела, сжавшись от напряжения и безысходности, и думала, когда же лиинарец начнет действовать по-настоящему, не играя со мной в кошки мышки. Опустив глаза в какой-то салат, я вяло ковырялась в нем вилкой. Есть совершенно не хотелось. На меня эта ситуация действовала угнетающе. Какая-то неизбежность и обреченность чувствовалась в ней.

"От общения с ним совсем безвольной стала. Так же нельзя, Лэрини!
– Я, придя к выводу отнюдь не радостному для меня, не на шутку расстроилась.

– Ты сидишь как на похоронах. Поела бы, а то когда проголодаешься, никто тебя с ложечки кормить не будет, - красноречиво усмехнулся лиинарец, - Ты уже взрослая девочка.

С трудом оторвавшись от тарелки, подняла глаза на моего собеседника. Он с аппетитом ел, получая от еды удовольствие, и смотрел на меня, насмешливо улыбаясь.

"Видимо он получает удовольствие не только от еды, - промелькнуло в голове.
– А у меня совершенно пропал аппетит. Лэрини, язык твой - враг твой!
– упрекнула себя".

Не ожидая такой неадекватной реакции на совершенно безобидные слова, сказанные мне Коро, вдруг резко вспыхнула, сердито посмотрев на него, и гневно выпалила, не думая о последствиях, которые могут быть после сказанного и о том, что некоторые слова могут быть несправедливыми, даже ложными по отношению к лиинарцу. Верна же пословица: слово не воробей, вылетит - не поймаешь. Меня просто понесло в такие дебри с колючими кактусами и терновником, что уже было невозможно остановиться, а уж выбраться тем более. Я находилась в таком неадекватном состоянии, что вывести из него могло нечто такое, что сможет разбить вдребезги весь негатив от последних его слов.

– Вы самоуверенный и похотливый мужчина! Не надо прикрываться тем, что ваша раса и Вы, в том числе, созданы такими свыше. Можно вести себя совсем по-другому и сдерживать свои желания в одном месте, Вам знакомом и горячо любимом. Давно не секрет, что все мужчины одинаковые, без исключения. Будь это человек или ваши сородичи, эльф или вампир. Да мало ли кто, без разницы! Все - похотливые самцы, пользующиеся своей силой и это норма, так себя вести. Скажете, что это не так? Ха-ха! А кто недавно применял силу в отношении меня? По-другому вы не умеете! Для вас женщина - мусор под ногами. Вам надо ее сломать, подчинить себе, сделать своей рабыней. Вот тут вы герои, каких поискать. Как же Вам нравится изгаляться над слабым существом!
– гнев нарастал как снежный ком, катящийся по склону горы.
– Но почему же вы при этом забываете, что ваша мать тоже женщина?
– я задохнулась, выпалив на одном дыхании все, что пришло в голову в последний момент, надеясь, что он отпустит меня на все четыре стороны после всех гадких слов, которые наговорила ему в пылу гнева. На самом деле я так не считала, но возможно что-то и было правдой, хотя не ко всем мужчинам сказанные слова можно было отнести. Я была в напряжении, а его глаза вдруг вспыхнули неестественным светом, как бы предупреждая меня об опасности. Я не отводила от него злого взгляда.