Потерявшиеся в мирах
Шрифт:
Девочка помолчала. Потом осторожно сказала:
— Боюсь, что тебе очень скоро придётся на опыте убедиться, что духи есть… и этот опыт будет не из приятных…
— Не будем спорить, — устало отмахнулся Сергей. — Неужели тебе не хочется спать?
— Да… Утро вечера мудренее, — вздохнула Ася, пристраиваясь на диване под пушистым пледом. От этого разговора она почувствовала себя одинокой и беззащитной. И, засыпая, подумала с тоской и надеждой:
«Эх, если бы к утру Николай Иванович нашёл эти самые ключи от времени и вернул нас домой!» — но даже на грани сна в это не получалось
Глава 5. Гизлы
Асе снился мамин молящийся голос. Совсем такой же, как в детстве, когда она засыпала под мамину молитву. «Не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от мене. Вонми в помощь мою, Господи спасения моего. …Ты еси прибежище мое от скорби обдержащия мя: Радосте моя, избави мя от обышедших мя», — просил нежный родной голос, и Ася чувствовала себя по-детски уютно, под надёжной защитой. С этим чувством защищённости она и проснулась. Солнечный свет лился сквозь разноцветные стёкла широких окон, падая радостными бликами на светлые стены и пол. Ася удивлённо огляделась, вспомнила — и резко села. Чувство защищённости мгновенно исчезло, и в горле как будто застрял холодный колючий ком.
«Нет! — подумала девочка. — Так не пойдёт! Это не случайный сон! Надо не трусить, а держать себя в руках и молиться, как учила мама. Я же знаю, какая это защита. Вот так: „Ты еси прибежище мое от скорби обдержащия мя: Радосте моя, избави мя от обышедших мя“».
От молитвы сразу стало легче. Пришли спокойствие и уверенность. Что ж, кто-то ведь должен помочь людям, попавшим в беду. И если здесь не нашлось никого более подходящего, — она постарается сделать всё, что только сумеет. А там — что Бог даст! И она перекрестилась. На Божию помощь она надеялась больше, чем на себя.
После завтрака Мэджер дал каждому по холщовой, похожей на колокольчик, шляпе для защиты от солнца, по заплечному мешку с провизией и водой, вручил Сергею нарисованную на плотном листе желтоватой бумаги карту и сказал на прощанье:
— Помните, дети, гизлы бессильны против того, чья совесть чиста. Храните совесть, и они не смогут причинить вам никакого зла. И ещё: не думайте о суетном, чтобы ничто не увело вас с правильного пути. Да хранит вас Благословенный!
Они вышли из города и зашагали между изумрудно-зелёными благоухающими холмами по той же самой дороге, что привела их сюда.
— Если всё будет хорошо, мы дойдём до чёрной Тенебры за два-три дня, — прикинул Сергей. — На карте обозначены поля, лиственный лес, деревня, хвойный лес и горная гряда, и только через горы придётся идти без дороги, но, кажется, совсем недолго. А там будем действовать по обстановке.
Он ободряюще улыбнулся, взглянув на Асю:
— Думаю, никакие опасности нам не грозят. Считай, что мы просто пошли в поход! — он окинул взглядом солнечную долину. — А хорошо здесь, верно?!
— Очень! — согласилась Ася. — Но хотелось бы всё-таки знать: где мы?
— А! У меня есть теория! — обрадовано сообщил ей спутник. — Смотри: они знают русский, но не слышали о России. По-моему, только одна гипотеза объясняет всё: это осколок времени!
Девочка озадаченно посмотрела на него.
— Ну, Ася, представь,
— Значит, мы переместились и во времени и в пространстве? — спросила Ася.
— Нет… Или да? — Сергей рассмеялся. — Надо подумать…
Обсуждение новой теории так увлекло путешественников, что они и не заметили, как миновали холмы и вступили в светлый, шелестящий серебристой листвой, прохладный лес. По лесной дороге идти было настолько приятнее и легче, чем под палящим полуденным солнцем, что ребята прошагали по ней не меньше пары часов, прежде чем решили, что можно сделать привал, напиться и пообедать. Ася села на упавшее возле дороги дерево и почувствовала, как толчками пульсирует кровь в уставших ногах. Проголодавшийся Сергей вынул несколько свёртков из своего рюкзака и принялся с любопытством их разворачивать, раскладывая рядком на дереве между собой и Асей.
— Присоединяйся! Здесь мясо, его надо съесть в первую очередь, пока не испортилось на жаре. Сейчас перекусим, а вечером разделим еду так, чтобы хватило ещё дня на четыре. Как думаешь?
Ася только кивнула. Ей даже и есть не хотелось, только пить. Кожаная фляга, лежавшая в её мешке, показалась уж очень маленькой, и, действительно, она выпила сразу почти всю воду. Сергей так же быстро опорожнил свою флягу и нахмурился:
— Надеюсь, что здесь есть ручьи.
— Впереди — деревня, — напомнила Ася.
И только теперь почувствовала голод. Мясо оказалось очень нежным и вкусным, сыр просто таял во рту. А спутник её уже поел и принялся перекладывать свёртки из её мешка к себе.
— Надо было мне раньше сообразить, прости, — сказал он ей. — Я ведь сильнее.
— Мне тоже что-нибудь оставь, — беря из свёртка ещё кусочек мяса, благодарно улыбнулась она. Усталость проходила.
Поев, Ася встала, перекинула через плечо рюкзак и кивнула терпеливо ждавшему её Сергею. И они отправились дальше. Они шли и шли, а лесу, казалось, не будет конца. Наконец, впереди в просветах между деревьями, показалось чистое небо, и скоро путники вышли в другую долину. Невдалеке вдоль дороги стояло несколько деревянных домов обещанной деревушки.
Людей не было видно ни на улице, ни на огородах, но стоило детям приблизиться к крайнему дому, как из него вышел седой, необыкновенно худой старик и слабой, ковыляющей походкой направился к ним. Сергей и Ася остановились. Следом за стариком показалась женщина, из других домов тоже вышли крестьяне — и скоро вокруг детей столпилось не меньше двадцати человек, едва державшихся от слабости на ногах. Бесцветными, слабыми голосами они умоляли:
— У вас есть еда? Помогите! Мы умираем от голода! Хлеба, прошу! Гизлы напали, отобрали всё для дракона, наслали болезни… Наши мужья вернутся с дальних полей через несколько дней, но мы… не доживём! Мы умрём, если вы не поможете нам!