Потерявший счастье
Шрифт:
– Кстати, а сколько тебе лет? – Смех прекратился довольно резко. Я никогда не задумывался над тем, сколько мне лет, потому молчал я долго, непозволительно долго.
– Тебе честно сказать? – Император кивнул, а я как-то тяжело вздохнул и посмотрел на него из-под лобья. – Ты только не падай, но я не знаю сколько мне лет. На протяжении жизни я никогда его не отмечал, я даже не помню в какой он у меня день и месяц. – Сказать, что все были поражены, лучше промолчать. На корабле воцарилась та еще тишина, а сам император смотрел на меня как на сто первое чудо света.
– Ты серьезно? – Я кивнул, смотря на него как ни когда сосредоточенно. – Погоди, а сколько тебе было, когда ты была у себя. – Я посмотрел на мужчину и снова задумался. Вопрос все рано был сложным, все же столько времени прошло.
– Ну,
– Хорошо, а тут ты уже, сколько лет 5? – Все старались врубиться в происходящий разговор, но у многих получалось не ахти. Я же посмотрела на Данереля круглыми глазами.
– Нет. Смотри. 5 лет академии, плюс, год спокойного существования в нашем поместье, накидывай еще два года траура сверху. Прибавим полгода спокойной службы, год подготовки к войне и полгода плена, вот и получается десять лет. – И я завис, конкретно так завис, стараясь все осмыслить. – Получается мне сейчас примерно тридцать пять лет. Афигеть, прошло столько времени, а я и не заметил. Стоп, а если перевести этот возраст на ваше летоисчисление, то, сколько это будет? Ведь я не выгляжу на «Свой» возраст, тут мне на вид лет этак 21 не больше.
– Господину Аникелу, должно было исполниться шестьдесят лет. А через полвека у него второе совершеннолетие. – Вот тут меня накрыл ржать, я разве что по палубе не катался.
– Ой не могу. Во сколько же у вас первое совершеннолетие? У нас, например с восемнадцати. – Кое-как отдышавшись, проговорил я, назад усаживаясь на руки к своему альфе, что мягко меня обнял.
– В шестьдесят, в это время принято заключать браки. – На этом я напрягся и с прищуром посмотрел на отца, что стоял неподалеку.
– Тогда скажите мне пожалуйста, какого меня отдали за того проклятого психа?! – Говорил я это, надвигаясь на несчастного отца, что не знал, куда его выкинут: правый или левый за борт корабля.
– Так ведь ты же сам нас уговорил. – После этих слов я остановился и подумал, ведь если мальчишка и тот проклятый были истинными, то это получается нормально, что они поженились. Осознав, я резко развернулся и пошел к Императору, что смотрел на меня с опаской и уткнулся ему в грудь, носом начиная вдыхать его запах и расслабляться.
– Прости, я не сразу вспомнил. – Прикрыв глаза, я почувствовал, как ветер начал перебирать мои волосы, успокаивая. Как-то слишком неожиданно пришло осознание, что ту я давно и почти не вспоминал свой мир. Стало тоскливо, а потом и вовсе захотелось забиться в угол и поплакать. Не сказать, что я так уж скучаю по тому месту, где меня хотели убить. Однако и там были приятные моменты, там тоже били мои друзья и совсем не важно, что они уже умерли. Кроме меня их некому навещать. Ветер вдруг принес мне запах тех цветов, что обычно я приносила на братскую могилу, нашептывая, что он принес их им. На лице появилась мимолетная улыбка. Моя семья это стихии, мой отец – дракон, мать – магия, братья – элементы. В глазах появились непрошенные слезы от воспоминаний о бывших товарищах. Они стали для меня спасением из той бездны, куда меня погружали все эти годы. Они же и связывают меня с тем миром.
Колышется даль голубаяНе видно вдали берегов…Мы с детства о море мечтаем,О дальних огнях маяков.Летят белокрылые чайки, —Привет от родимой земли!..И ночью, и днемВ просторе морскомСтальные идут корабли!..Манит нас простор величавыйС могучей стихией борьба,На ленточках золотом славыСверкает морская судьба!..Летят белокрылые чайки, —Привет от родимой земли!..И ночью, и днемВ просторе морскомСтальные идут корабли!..И если опять над морямиВзовьется сражения дым,Мы знаем, что Родина с нами,А с ней мы всегда победим!Летят белокрылые чайки, —Привет от родимой земли!.,И ночью, и днемВ просторе морскомСтальные15
С. Фогельсон – Белокрылые чайки
Меня слушали, не пытаясь прерваться, песни из моего мира – единственное, что меня привлекает. Тут такого нет и в ряд ли будет, поэтому приходится самому вспоминать нечто из сборников. Песня «Белокрылые чайки» была одной из любимых произведений на море, но не только эта.
Расправлены вымпелы гордоНе жди меня скоро жена.Опять закипает у бортаКрутого посола волна.Под северным ветром невернымПод южных небес синевойОпять паруса «Крузенштерна»Шумят над моей головой.И дома порою ночноюЛишь только откроешь окно,Опять на ветру надо мноюТугое поет полотноПусть чаек слепящие вспышкиПарят надо мной в вышине.Мальчишки, мальчишки, мальчишкиПусть вечно завидуют мне.И старость отступит наверноНе властна она надо мной,Пока паруса «Крузенштерна»Шумят над моей головой 16 .16
Городницкий Александр – Паруса «Крузенштерна»
Снова песни льются из меня помимо моей воли и вот уже в моих руках гитара, а я все думаю, чтобы еще спеть. И на ум приходит детская и немного веселая песня, про капитана корабля, которую я учил еще в далеком детстве.
Жил отважный капитанОн объездил много странИ не раз он бороздил океан.Раз пятнадцать он тонул,Погибал среди акул,Но ни разу даже глазом не моргнул.И в беде, и в боюНапевал он всюду песенку свою:Капитан, капитан, улыбнитесьВедь улыбка это флаг корабля,Капитан, капитан, подтянитесь,Только смелым покоряются моря!Но однажды капитанБыл в одной из южных странИ влюбился, как простой мальчуган.Раз пятнадцать он краснел,Заикался и бледнел,Но ни разу улыбнуться не посмел.Он мрачнел, он зудел,И никто ему по-дружески не спел:Капитан, капитан, улыбнитесьВедь улыбка это флаг корабля,Капитан, капитан, подтянитесь,Только смелым покоряются моря!Поскорее бы домой 1717
Николай Черкасов – Жил отважный капитан
Часть 23
Прошло две недели с начала отплытия к родному дому. Все это время Алурий носился по кораблю, доводя наших несчастных до нервного тика и не только. Ребенок – это все что можно было сказать про мальчишку. Он совершенно не походил на себя серьёзного, что отметил далеко не только основной состав команды. Капитан корабля и наш союзник весело наблюдали за тем, как юноша сует свой нос везде, куда залезет. Часто он вываливался из тех мест, о существовании которых мы и не знали, главное как он оттуда выбирался! Весь в саже, помятый в синяках, но счастливый, как незнамо кто. Акенер только и делал, что выкидывал его после этого за борт. Поначалу мы ругались, но после слов, что он не утонет, даже привяжи ему камень на шею, успокоились, получив подтверждение. Мальчишка резвился в воде, как дельфин не особо заботясь о своей безопасности.