Потоки судьбы
Шрифт:
Зал уже был полным народу, но похоже что закуски мало кого интересовали, поэтому я лицезрел почти нетронутые яства, среди которых были различные бутерброды, креветки, разносолы, много мясной и рыбной нарезки, фрукты и даже несколько подносов с устрицами. Я ожидал нормальной еды, но не думал что будет настолько хорошо, а уж если сравнить с последним корпоративом у нас в кафе, то здесь было просто шикарно. По пути я наблюдал за окружающими и видел как люди ели, так что решил не осторожничать (да и на кой им травить кого-либо). Набрав себе всего понемногу и ухватил еще коньяка, я отправился за крайний стол, за которым было
— … удвоить количество исследований они не могут, а вот сделать клинические испытания на раннем этапе могут! Ладно если бы параллельно шли разработки нового препарата, но нет, мы будем надеется на успех текущего!
— А что ты хотел от компаний, которые работают на технике прошлого столетия? — парировал парень в очках. — Либо исследуем пару лет, ставим опыты, либо начинаем испытания сейчас, но с шансом на необратимые изменения у некоторых членов контрольной группы. Так или иначе, если вероятность патологий больше пяти процентов, то мы не начинаем испытания!
— Пять процентов это очень много! А если считать еще десяток других вероятностей с меньшим шансом?
— Тогда идет меньшая группа испытуемых, но все равно без испытаний не обойтись!
Очкарик увидел что я подслушиваю разговор, и на полном серьезе спросил меня:
— А вот ВЫ как считаете? Лучше раньше начать испытания, или же исследовать по мере сил, пока не уменьшится шанс на патологии, в то время как от болезни умирает тысячи людей в год?
Так вот о чем они спорят — очередной вопрос из разряда сложной этики. Либо люди умирают от науки, либо люди умирают сами собой, пока наука топчется на месте. Суть все равно одна, во всяком случае лично для меня. Я призадумался и сказал:
— Лучше делать и то и то одновременно, но если нет возможности, то лучше пусть будут испытания, но более продуманные и менее рискованные. Например контрольную группу набирать побольше, агитировать больных помочь исследованиям, или брать разнообразных людей в группу.
Очкарик заулыбался и посмотрел на усача:
— Кстати да! Ты ведь сам в прошлый раз говорил про дополнительную агитацию, чтобы люди сами к нам приходили!
— Да, говорил… — усатый мужчина покраснел и бросил на меня тяжелый взгляд. — Но ведь это не всегда сработает, особенно если болезнь редкая. А представляешь что будет, если на испытаниях произойдет провал и об этом узнает пресса?
Дальше я уже не слушал и вернулся к еде. Ох уж мне все эти споры о морально-этических проблемах. Всегда будут ситуации, когда нужно кем то пожертвовать ради благополучия других, но вот как выбрать кем именно? На мой взгляд, если есть четко определенные цифры то выбор очевиден — если сотня человек умрет сейчас, а тысяча выживет потом, то пускай сотня умирает. Да, жестоко, но если других вариантов нет, то нужно выбирать наименьшее зло. В конце концов, слишком долгие
Я встрепенулся и выкинул эти мысли из головы — сейчас не время думать о вечном. Очистив тарелку и пригубив коньяк, я встал и медленно пошел вдоль столов в сторону курилки (которая даже была помечена знаком «место для курения», что в принципе редкость). По пути, я разглядывал людей, слушал разговоры и пытался найти подвох хоть где-то. Что только люди не обсуждали — от обычных базарных сплетен, почерпнутых из желтой прессы, до серьезных споров, вроде того что я слышал за столиком. Тем для разговоров тоже было много, и ни одна из них не казалась мне подозрительной или компрометирующей. Вообще, все выглядело так, будто собралась большая компания офисных работников, которые любят поболтать в свободное время.
И люди были вполне нормальные. Все хорошо одеты, притом не вычурно. Я ожидал увидеть хотя бы типично современную экстравагантную одежду, в которой щеголяла вся нынешняя молодежь, но и ее не было. Женщин было мало, процентов двадцать, и одеты преимущественно в вечерние платья. Как я не искал, но нигде не увидел черных балахонов, или хоть какой-нибудь иной приметы, заставившей бы меня засомневаться в адекватности окружающих.
В курилке я столкнулся с Колей, который уже изрядно выпил, и рассказывал окружающем какую-то очередную уморительную историю из разряда «был я с женщиной, и вот пришел ее муж». Я закурил и подошел к Коле поближе. Когда история закончилась, а общий смех немного затих, я хлопнул Колю по плечу:
— Делишься опытом?
— Что? — он обернулся, увидел мое лицо и расплылся в улыбке. — Фил! Вот ты где. А я тебя обыскался. Народ, позвольте представить Фила, моего коллегу. Кстати говоря, главного героя истории про затяжную рыбалку в Брянской области.
Я покивал на приветственные жесты и смешки. Да, ох уж та рыбалка под Брянском. Коля рассказывал эту историю кому не попадя. Докурив, мы с Колей одновременно вышли из помещения и направились в сторону столиков (Коле приспичило посидеть).
— Ну как впечатления? Не параноишь больше? — спросил Коля, усаживаясь за столик и подзывая официанта.
— Вроде нет. Во всяком случае, ничего подозрительного не вижу.
— И не увидишь, братан. Потому что нет ничего подозрительного, и не может быть, — Коля принял от официанта два бокала коньяка и протянул один мне. — Кстати, Фил, если хочешь узнать про кого-то, то спрашивай. Я тут всех знаю.
Пока я не особо был заинтересован в личных знакомствах, так что молча кивнул и продолжил разглядывать толпу. Коньяк, наконец, ударил в голову, и я в кои-то веки смог расслабился. Видимо я зря переживал, и просто надумал лишнего.
К нам подсел бородатый мужик в строгом костюме. Представившись Борисом, он протянул мне руку и я не долго думая пожал ее и назвал свое имя, после чего Борис кивнул и обратился к Коле:
— Вчера Сидорина звонила. Сказала что ты ей так и не принес анкеты.
— Я ее предупредил заранее, если что. Она слушать не хочет, — Коля глотнул из бокала и широко улыбнулся Борису. — Ты бы лучше сам с ней поговорил, а то требует слишком много.
— Поговорю, но и ты не зарывайся. Принеси в течении двух дней, хорошо?